Под луной | страница 4



И пепел их не удобрит
Новый посев любви?
Только огонь клокочет,
Значит, запален в пору.
И прозревает почек
Солнечный майский рой!
Значит, апрельской ночью
Весь не истрачен порох!
Мы еще поликуем,
Свежей шумя листвой.
1965, г. Москва

ВАЛЕНТИНЕ

Ямало-Ненецкий округ!
Арктический хлад, покой.
Там солнце в тумане блеклом
Висит над губой Обской.
И луны совсем не греют,
И властвует норд-борей...
Всё было, как в лотерее,
Как в карты – без козырей.
Три года из той сторонки:
То к Маю, то к Покрову
Сулилась одна девчонка
Ко мне прилететь в Москву.
Ждал месяцы, годы... Хватит!
Но если бы – невзначай...
Суровый комбат, наш батя,
Сказал бы: «Беги, встречай!»
И я бы не дал промашку,
И были бы мы – ОДНО!
Для встречи б надраил пряжку
И всё, что сиять должно!
Не сталось... Прошло. Забыто.
Был дембель. С небес упал.
В другие потемки быта
Внедрился я. Кончен бал!
И что там, на том Ямале?
Что с нею? Узнать не смог.
Хорошею рифмой – Вале! –
Венчаю свой грустный слог.
1966, Москва, Литинститут

В ТОТ ВЕЧЕР

В тот вечер, помнишь, стыли воробьи,
И тучи висли разом в два наката,
И зазывал на «Диспут о любви»
Фанерный щит у клуба комбината.
Но я-то знал, что был уже влюблен,
А осень нас по городу кружила.
И падал лист. Автобусный салон
Приветил всех влюбленных пассажиров.
Ты говоришь: «Не смелым был с тобой,
Не проходил сердечные науки!»
Виновен дождь упрямый, затяжной.
Ведь он студил глаза твои и руки.
И разве зря бродили у реки?
И зря кленов листья осыпались?
И уж совсем без спроса каблучки
Так откровенно в сердце отдавались!
Не улетали, стыли воробьи,
И нависали тучи в два наката.
И все вещал про «Диспут о любви»
Фанерный щиту клуба комбината.
1966

ПАМЯТИ ДОКТОРА В. П. ЗУЕВА

Сторона моя, родная сторона!
Посреди очарованья и весны
Оглушительно бесхозная луна,
Нынче дела никому нет до луны.
Сад больничный машет ветками в поля,
Здесь ходил один хороший человек.
Закусите крепче губы, тополя,
Человек тот не придет сюда вовек.
Виды видавшие, плачут мужики,
Лишь один вопрос на лицах: «Почему
С жизнью счеты свел?» А боли – пустяки,
С той, которая досталась здесь ему.
Сторона моя, родная сторона!
До могилок два наезженных пути.
Наступают, подступают времена:
Чую сердцем, но боюсь произнести...
1967, с. Окунёво

В РАЙОНКЕ

Работа моя – то трусцой, то карьером,
Лечу в редакцию, лишь солнце встретил
Я, может, кому-нибудь сделал карьеру,
Кому-то сломал. Как – и сам не заметил.
Вот новый «подвал» выношу на суд:
Начальству пилюля, зубовный скрежет?