Под луной | страница 12



Тычет под ребра поэзии бес:
Солнце еврейское скаредным слитком
Медленно плавится в тигле небес.
Завтра уходим! И – будьте здоровы!
Ширью морскою надышимся всласть.
Господи, снова святая корова
Загородила проезжую часть!
20.04.1984

ОПЯТЬ ЗАТОСКОВАЛ

Поджидал письмо моряк...
В Сингапуре и в Бомбее
Настроенье было – мрак,
Ну, хоть вешайся на рее!
И пришло! Неважно, чьё!
Важно – краля написала!
И моряцкое житьё
Заискрилось, заиграло.
Рубка, мачта – жар-горят
От белил обыкновенных,
И в машине, говорят,
КПД возрос мгновенно!
Тут и там он, как юла,
Рад друзьям, доволен пищей.
И каютного угла
Распрекрасней нет жилища!
Вот опять затосковал –
Все о той далекой дуре!
Понимаю, сам бывал
Я в такой соленой шкуре.
19.05.1984. Аравийское море

ЧЕРНОВИК

Я бросил курить...
Потрачено столько...
Считай, два десятка лет...
Пахнет снег...
Спросите у некурящих...
Конечно, мы все там будем...
Но это другой вопрос...
Деньги на цветы для любимой...
Пачка сигарет – надгробие поэта...
1984

В ЗАЛИВЕ ЛА-ПЛАТА

Июнь на дворе, а погодка строга,
Просвета ни справа, ни слева, –
Как Блок говорил, «за четыре... шага» –
На траверзе Монтевидео.
Испаноязычием полнятся рты:
Куанто куэсто[7]... мэркадо[8].
Мы айросом-ветром по ноздри сыты
В бурлящем заливе Ла-Плата.
Еще – на роток не накинешь платок:
– Салаги, не вешайте носа! –
То боцман по-русски ведет диалог
С командой. Излишни вопросы.
Журчанье в шпигатах. И вздохи в трюмах.
И рубка белей коленкора.
Но пышет труба, как сигара в зубах
Железного конкистадора.
И вот на причал указует бушприт:
Там пальмы сквозят и бананы,
И страстью сочатся глаза сеньорит
В стремительном вихре канкана.
1988. Южная Атлантика

ПО «ЖЕЛАНЬЮ ЗЕМЛЯКОВ...»

Как при Рыкове и Троцком,
На глазах свершая зло,
Рушат дом в селе Покровском, –
Лучший дом на все село.
«И чего взбесилась снова
Дорога Совецка власть?!
Этот дом Григорий Новых
Ставил сам, благословясь!..»
Собралось народу лишку, –
Кто с колом, кто с кирпичом:
«Недопустим! Гришка – Гришкой
А евонный дом при чем?
Заступал кому дорогу,
Баламутил гладь и тишь?
Ну, зевак случалось много,
Едут, всем не запретишь.
То из аглицких туманов,
То из Штатов – прямиком.
Был проездом царь Романов,
Промокнул слезу тайком.
И духами олеандра,
Заглушив тоску-испуг,
Мать-царица Александра
Здесь вздыхала: «Гриша-друг...»
«Катарпиллер» смотрит тупо,
Дай добро и он – вперед!
Тракторист, как князь Юсупов,
Дышит водкою в народ.
Но Совет «по факту дома»
Не решил вопрос пока.