Арктический экзамен | страница 14



Витька, уже собранный, торопится дожевать хлеб с салом, запивает прямо из чайника кипяченой водой. Он злится и на деда и на себя, что проспал дольше всех, а ведь сегодня ехать на озеро. День-то какой! А вдруг и на самом деле вытянут полный невод!

Он поглядывает в окно. Рыбаки укладывают в сани инструмент. Вон Шурка — конюх, запинаясь, бежит с охапкой сена, кладет в розвальни. Акрам зачем-то набрал колотых поленьев, положил рядом с неводом. Тут двери в избу распахнулись, ввалилось полбригады во главе с башлыком дядей Колей.

— Выспался, голубчик!

Дядя Коля в шубчике, подпоясанный тонким ремешком, неторопливый, степенный. По годам чуть помоложе Никифора, пободрей.

Сашка Лохмач и Толя продолжают спорить: какие бродни лучше — из кожи или из брезента. Яремин… Володя… Вместе с ними почему-то и Галина, принаряженная, в цветном платке, Успела с утренней дойки переодеться. Улыбнулась Витьке, протискиваясь к нему от порога.

Лохмач, он пропадал целую ночь, прошагал в горницу. Там у него происходит разговор с Никифором:

— Ну, чё, гулена, набегался? Сказывают в Еланке был, не терпится тебе, кобелю…

— Ладно, дед. Кнутик не попадался: тут? — Сашка шарит в углу под матрацами где ночью лежала упряжь.

— Под кроватью посмотри, — советует Витька.

Кнутик и вправду нашелся под кроватью

— С ветерком полетим, — бодрится Лохмач, — верно, Галя? — он обнимает ее за плечи.

— Лети ты, — она отстраняется, — да крылья не обломай!

Дядя Коля — он зашел попить перед дорогой — басит:

— Добра девка! Смотри, Галина, увезут тебя наши молодцы!

— А я и сама кого-нибудь завлеку, — не теряется Галина.

— Ишь ты, завлеку! Попробуй, — подначивает дядя Коля.

Володя с интересом смотрит на них, натирая солью крупный ломоть хлеба, кладет в карман. Толя с деланным равнодушием тискает в руках варежки. Яремину не терпится; поскорей убраться за двери:

— Ну хватит, рассвело уж, поехали.

— А вот и попробую, — смеется наигранно Галина и неожиданно подходит к Витьке, целует его в губы. Происходит это так неожиданно, что он густо заливается румянцем, непонимающим и виноватым взглядом смотрит на всех.

— Вот это засосик! — удивленно и вместе с тем дурашливо произносит Сашка Лохмач. — А меня можешь так?

— Тебя, балабола, пусть медведица обнимает…

С шутками и смехом рассаживаются по возам, бросая Витьке разные словечки.

— Витька, — начинает почему-то степенный моторист, — там бензин в канистре, смотри, чтоб не пыхнул.

— Ничего, я ему щеки снегом остужу. — Это Лохмач, он с Витькой на последней подводе.