Эфраим уже достиг того возраста, когда многие государственные мужи уходили на покой. Но чем прикажете заниматься на пенсии? Чем-нибудь мирным, вроде садоводства? Только не в Израиле. Для мирных занятий нужна стабильная обстановка. Какой смысл разбивать сады на земле, которую вот-вот могут отнять?
Эфраим вышел из лифта на восьмом этаже здания на Минсинг-Лейн. Его сразу провели в кабинет председателя правления, исполнительного директора и фактически единоличного владельца «Глобалэкс». Маленький литовец и здоровенный израильтянин по-дружески обнялись.
— Ты, смотрю, все так же бодр и свеж, Исси! — воскликнул Эллек.
— А ты так и излучаешь успешность, Монти.
— Присаживайся, не стесняйся. — Эллек усадил Эфраима в украшенное резьбой кресло и направился к шкафу, где держал алкоголь. — Что будем пить? Твой любимый виски «Чивас» со льдом?
— Только смотри, много не наливай.
— Так рад тебя видеть, что не могу удержаться.
Дружба их началась давно — летом 1944 года в Германии, в концентрационном лагере Аушвиц. Нацистский солдат смеялся над Эллеком, называя жирной еврейской свиньей и тыча ему в живот штыком. Тогда они рыли общую могилу для нескольких сотен своих собратьев по несчастью, к которым, возможно, присоединятся сами, когда работа будет закончена. В остальном место было безлюдное. Вокруг, кроме них, никого. Эллек отвечал солдату оскорблением на оскорбление, и тот приходил все в большую ярость. Эфраим понимал, что солдат в любой момент готов спустить курок. Как к нему подкрадываются, нацист так и не услышал. Еще бы, уж у Эфраима выучка была получше. Прежде чем нацист успел заметить его тень, Эфраим нанес молниеносный удар, разрывающий трахею.
Эфраим с Эллеком бросились бежать и укрылись в лесу. Оба понимали, что далеко уйти все равно не успеют, поэтому стали искать надежное укрытие. Под корнями массивного старого дуба заметили углубление, немного разрыв которое оба смогли протиснуться внутрь. Следующие пять месяцев Эфраим и Эллек прятались, забившись в эту нору и слушая, как переговариваются проходящие мимо солдаты. Иногда шаги раздавались прямо у них над головами. По ночам выходили искать пропитание, подбирая все, от ягод до мертвых животных — правда, мясо приходилось есть сырым. Даже будь у них спички, костер Эфраим и Эллек развести не решились бы. К счастью, неподалеку от их убежища протекал ручей, поэтому с водой проблем не было. Только через два месяца после капитуляции Германии беглецы осмелились покинуть лес, да и то лишь потому, что Эллек заболел двусторонней пневмонией, и ночью Эфраим отправился на ближайшую ферму просить помощи. Там ему сказали, что война уже два месяца как закончилась.
