Еще за эту неделя я сдружилась с Томом. Он оказался таким как я и ожидала. Добрый, верный, надежный и даже немного наивный. Что удивительно, учитывая как его била жизнь.
В приюте его избивали мальчишки. Из-за своей внешности он был как маленький херувимчик и это многих раздражало. Дети ведь жестокие, а тем более брошенные сироты. Часто, избитым, он валялся в темном углу, скуля и сглатывая кровь, что текла из разбитых губ о зубы, и молился, что бы его забрали оттуда. Но шли годы, побои становились чаще и сильнее. У мальчишек просыпались гормоны, побои постепенно начали обрастать новыми, не совсем детскими, намеками. Маленький волчонок огрызался, дрался и кусался, но врагов всегда было больше. В тринадцать лет его избили в последний раз. Когда проснулся волк и парень впервые обратился, в приюте больше не было для него соперников.
Но во взрослой жизни проблем было не меньше. Закончив юрфак с отличием, не смог работать из-за приставаний босса. Окончив курсы бухгалтера, не мог устроиться, везде нужен опыт работы. Пошел на освоение компьютеров, где неожиданно нашел себя. Компьютеры «шептали ему», так он сказал. И вместо рядового программиста, стал настоящим компьютерным богом.
Но и все эти знания не помогли ему жить нормально. Живя в коморке с крысами и постоянно скандалящими соседями. Боясь уснуть в человеческой форме. Голодая по несколько дней. Но все же, оставаясь личностью. Такое не каждому по силе. И я невольно прониклась к нему уважением.
С Шадоу они быстро сдружились и часто бегали вдвоем. С утра Том занимался единоборствами с Марком, а по вечерам выгуливал волка.
В общем, время текло и бежало, а у нас все не было никаких сдвигов в деле «Ночного Голода».
Поэтому в воскресенье я решила устроить генеральную уборку! Весь особняк убирают специально нанятые люди, но в свою комнату я никого не пускаю. В покои любого оборотня могли входить только члены семьи. Для меня это Марк, Николас, Шадоу, а теперь еще и Том.
На улице была на удивление жаркая погода. Солнце светило ярко и приветливо. Открыв все окна настежь, включила аудио систему с сабвуфером и шестью колонками, сделала погромче, и уборка началась. Пританцовывая, вытирала пыль, меняла белье, перебирала вещи. А потом начала играть песня Shania Twain — Man I Feel Like A Woman. И я не удержавшись, схватила расческу и, эксплуатируя ее в качестве микрофона начала танцевать и петь. На припеве вскочив на кровать, прыгала и орала во все горло слова песни. Настроение росло неумолимо вверх. А потом, дверь моей спальни открылась, и на пороге показался Том с приподнятой бровью. Но я продолжала со страстью горланить, пытаясь перекричать певицу. Парень улыбнулся, схватил вторую расческу и присоединился на мою мягкую сцену, создавая дуэт. Мы кривлялись, жеманничали и хохотали между словами.
