Медвежонок Паддингтон. С любовью | страница 20

Странный всё-таки английский язык. Поменял всего одну букву – и слово уже значит что-то совсем другое. Поди тут не запутайся.

В первый момент меня отказались впускать в театр, потому что я принёс с собой чемодан. Как ты знаешь, я всегда ношу его с собой. Я открыл его и показал, что внутри ничего нет, только несколько кусков булки с мармеладом. Потом я посмотрел очень суровым взглядом – и меня впустили.

Тут я вспомнил одну историю, которая случилась, когда я помогал мистеру Карри чинить водопровод. Он дал мне молоток, показал загогулину на трубе и сказал: «Когда я кивну головой, бей по ней».

Слышала бы ты, какой он поднял шум, когда я именно так и сделал – стукнул его по голове!

Да, а в театр мы пошли как раз в день рождения мистера Брауна. Мне хотелось сделать ему приятное, поэтому, когда мы все уселись, я открыл потайной кармашек своего чемодана и вытащил оттуда монетки-сентаво, которые ты дала мне на самый крайний случай. Я пока ни одной не потратил, зато постоянно чищу их до блеска.

Когда в ложу пришла тётенька, которая работает в театре, я решил воспользоваться этим. Тётенька, как выяснилось, называется капельдинершей. Я думал, она вытирает с кресел какие-нибудь капли – мороженого, например. Но выяснилось, что это ещё одно очень странное слово из английского языка: тётенька продавала программки, и я попросил шесть штук – по одной на каждого.

– Двадцать четыре фунта, пожалуйста, – сказала тётенька. – Иностранные деньги не принимаем.

Ты представляешь? Хорошо, что там не было никакой лужи, потому что я так и шлёпнулся на пол от удивления.

Кончилось тем, что мы купили одну программку на всех, и за неё заплатил мистер Браун.

Очень удачно, что я принёс фонарик. Когда огни погасли, я сразу же его включил и стал искать кусок булки с мармеладом. Те, кто сидел в соседней ложе, начали шикать – можно подумать, я шумел. Тогда я наставил фонарик на них, и из задних рядов донеслись возмущённые вопли.

Больше всего мне понравился антракт, когда можно было посмотреть вниз, на других зрителей.

Джуди предложила мне их сосчитать. И пообещала десять пенсов, если я насчитаю сотню до того, как свет погасят снова. Я так увлёкся, что перевесился через край ложи и случайно выронил кусок булки с мармеладом. Он упал на голову какому-то дяденьке, сидевшему в партере. Дяденька, по счастью, оказался лысым и волосы не перепачкал.

– Спорим, он решил, что в театр залетела птичка, – сказала Джуди.

– Спорим, он теперь до конца года больше не пойдёт в театр! – хихикнул Джонатан, когда мы быстренько спрятались за край ложи.