После этих слов старший, – как, оказалось, звали его Хокон Хальвари, – достаёт длиннофокусные немецкие бинокли, записные книжки и раздаёт каждому из присутствующих.
– Задание следующее. С наших сопок хорошо просматривается бухта, вон там, за левым фиордом. В этой бухте базируются пять, возможно, шесть немецких подводных лодок U-48 и U-103 с номерами 863, 911, 247, 249 и 294. Есть и одна наша, реквизированная фашистами лодка UC-1 с номером 58. Наша задача, выяснить время выхода каждой лодки в море и, соответственно, её возвращения. Возможно, дежурить придётся круглосуточно, поочерёдно сменяя друг друга. Результаты наблюдений заносить в записные книжки, а также все детали, подмеченные в процессе наблюдений. Задание понятно?
– Так точно – ответили по заученному советскому уставу норвежские диверсанты.
– А вам что-то не ясно? – спросил промолчавшего профессора Хальвари.
– Да нет, кажется, ясно всё – ответил тот.
И, действительно, профессору было ясно абсолютно всё, кроме одного: каким образом повернуть время вспять и оказаться, ну если не в 2005-м, то хотя бы в 2002-м или в 2004-м году? Он являлся твёрдым сторонником взглядов, нацеленных в будущее, а не в прошлое, что, собственно, определялось смыслом работы установки EISСAT, которой он отдал уже более десяти лет жизни. Это, во-первых. Во-вторых, же, если он откатился на более чем шестьдесят лет назад, и попал в самый тяжёлый, требующий жертв и самоотдачи, отрезок истории своей страны, то стоит сейчас подумать над тем, как отсюда выбраться или же геройски погибнуть за неё. Если бы он находился в реальном для себя времени, то, возможно, избрал бы этот второй путь, несмотря даже на то, что возраст его к данному моменту исчислялся одним годом, а его мать в это время прожигала жизнь с немецкими офицерами. И это был бы абсолютно правильный для него выбор, поскольку Германия напала не только на Норвегию и оккупировала её, но и на Россию, то есть на Советский Союз. Правда, его отношение к Советскому Союзу было, в конечном итоге, скорее, негативным, нежели нейтральным и он никогда не скрывал этого, причём не для «красного словца», как говорится, а по внутреннему своему убеждению. Да, СССР являлся правопреемницей царской России, но только в территориальном отношении, во всех же других смыслах он её уничтожил и потащил страну в каком-то непонятном направлении, уведя её с проторенных и проверенных временем дорог европейских государств, можно сказать, в экономическую пропасть. Понятно, что большевикам надо было отрабатывать немецкие, а, точнее, американские деньги и превратить Россию в тот испытательный полигон новой социальной формации, плоды с которого семьдесят лет пожинали те же европейские государства. И вот здесь возникала парадоксальная ситуация: если норвежским коммунистам в 1942 году был ясен их единственный выбор в пользу Советского Союза, то ему с высоты уплывших с этого времени шестидесяти трёх лет выбирать сторону нецивилизованной страны, откатившейся на последние в списке стран места, не позволял высокий престиж его второй родины. У его спутников поневоле была идея, за которую они готовы были отдать свои жизни, у него такой идеи, отродясь, не было. Поэтому единственной, если так можно выразиться, идеей для него в данный момент было возвратиться в Тромсё 2005 года и хорошо, если бы такой поворот со временем удалось осуществить его коллегам на Комплексе, при условии, что там не разнесло всё вдребезги в результате эксперимента.
