Утром мистер Кейл, встретив у входа Маргарет с Реджиной после их утреннего катания на лошадях, с легким поклоном доложил:
– Ваш американский друг, леди Маргарет, снова здесь.
Реджина многозначительно улыбнулась, а Маргарет вспыхнула.
– Мистер Торвальд?
Мистер Кейл с непроницаемым видом подтвердил:
– Конечно. Он очень настойчив, я бы сказал.
Маргарет на мгновенье призадумалась. На правах старшего члена семьи вмешалась Реджина:
– Пригласите его на ленч, Кейл. Наверняка он устал после долгой дороги и скучает.
Дворецкий неожиданно шаловливо усмехнулся.
– Не думаю, миледи. – Вся прислуга в знак уважения называла Реджину «миледи», хотя та еще не была женой графа. Все знали, кому обязано поместье нынешним процветанием. – Он сидит за своим ноутбуком и что-то печатает со скоростью профессиональной машинистки.
– Он в гостевых апартаментах?
– Конечно. Мне порой кажется, что он проводит в них больше времени, чем в собственном доме.
В его тоне Маргарет послышался скрытый упрек, и она стремительно пошла к себе, смущенная поднявшейся в душе бурей. Что это с ней? Она готова сдаться? И простить все то, что он ей наговорил?
В ее комнате было уже убрано. Горничная потрудилась на славу, от натертого пола исходил слабый запах воска и лимона. Сколько она себя помнила, паркет всегда натирали одной и той же мастикой. Или это ей только кажется?
Маргарет села в старинное кресло с высокой прямой спинкой и прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Хочет ли она вновь отказать Эдварду? Внезапно стало так одиноко и тоскливо, что она поняла – нет. На этот раз она ответит согласием. Но все-таки еще немного помучает его. Это будет расплатой за те холодные одинокие ночи, что она провела, страдая и мучаясь. Пусть и ему было не слаще, но ведь это не она приказала ему убираться и больше никогда не попадаться ей на глаза.
Ленч был на редкость чопорным, Кейл постарался ради гостя. Лакеи с каменными лицами стояли за спинами, моментально убирая опустевшие тарелки и принося новые. Дворецкий торжественно объявлял каждую перемену блюд, и даже графиня, сидящая во главе стола, выглядела несколько растерянной.
Жаль, что не было графа, он бы наслаждался происходящим перед ним спектаклем. Он любил эти домашние представления, и Маргарет подозревала, что страсть к некоторой театральности у нее от отца. Ленч затягивался, и все понимали, что Кейл просто хочет запугать нагловатого американца, хотя запугать Торвальда было весьма и весьма сложно.
