Через несколько минут они уже пили чай, сидя на низкой кушетке времен Эдуарда II, и болтали обо всем на свете. Ее временную горничную звали Энни, и училась она в Манчестере гостиничному делу. Чтобы, как она бесхитростно призналась, помогать жениху, владельцу небольшого отеля, которого выбрали ей родители.
Маргарет это показалось диким. Как можно решать судьбу другого человека, пусть даже и собственного ребенка?
– А ты не против, что жениха тебе подобрали родители, а не ты сама?
Энни изумленно посмотрела на свою собеседницу, не понимая столь легкомысленного отношения к жизни.
– Конечно, нет. Они же гораздо старше и мудрее меня. К тому же мужа вовсе не обязательно любить. Гораздо важнее уважать. Я знаю, родители выбрали для меня достойного мужа.
Горничная ушла, а в ушах Маргарет еще долго звучали ее слова «мужа вовсе не обязательно любить. Гораздо важнее уважать». А может ли она уважать Торвальда после того, что он ей наговорил? Однозначно нет! Так почему у нее так болит сердце?
Как обычно, на обед в столовой собралась вся семья. Реджина, жена старшего брата Эдуарда, немного бледная и чуток заспанная, поцеловала золовку в щеку и извинилась:
– Я не встретила тебя, прости. Примитивно проспала. Ночью Фредди спал очень плохо, поэтому и я добирала сон утром.
У Фредерика, названного так в честь своего прадеда, было несколько нянюшек, как и положено внуку графа. Но Реджина оказалась сверхответственной матерью и старалась все делать сама. Может быть, потому, что в детстве не получила и сотой доли той материнской любви и заботы, что изливала теперь на собственного ребенка.
За столом графиня задумчиво признала:
– Как удачно, что Хелен родила девочку, а Реджина – мальчика. Теперь у меня душа спокойна.
Все с пониманием посмотрели на хозяйку дома. В их семье, где титул с состоянием вот уже несколько веков наследовались по мужской линии, был нужен наследник исключительно мужского пола. А вот в Америке, где дочь Хелен и Майкла сразу стала наследницей огромного состояния, пол ребенка имел значение только для его родителей. Но Флеминги и хотели иметь дочку.
Расторопный дворецкий мистер Кейл приказал подавать на стол. Лакеи быстро выставили все блюда и исчезли. Кейл остался у дверей, готовый в любую минуту исправить любую оплошность.
Маргарет склонилась к брату, сидевшему рядом.
– Знаешь, Эдуард, я всегда была уверена, что дворецкий – это не профессия, а призвание.
Эдуард согласно кивнул.
– По отношению к нашему Кейлу это точно. Без него нам жилось бы гораздо сложнее. Представляешь, сколько он успевает сделать за день?
