Эдвард на мгновенье забыл о своих собственных неприятностях.
– Ну и неразбериха! И что ты думаешь делать?
Крейвен беспомощно пожал плечами.
– Не имею ни малейшего представления.
Торвальд смог только уныло констатировать:
– Ну, мы и влипли…
Но Чарльз, внезапно встряхнувшись, свирепо пообещал в никуда:
– Я никому не позволю забрать у меня Анну! Даже ее знаменитому папаше!
Подтянувшись, Нэд тоже поклялся:
– Я тоже! Маргарет – моя!
Только тут Крейвен заметил странную бледность Торвальда.
– Похоже, у тебя тоже проблемы?
– Ну да. Еще какие. Я принял ее свояка за любовника и наговорил Маргарет черт знает что. Не знаю, простит ли она меня. Да и где она, я тоже не знаю. Может быть, Анна знает?
Они одновременно посмотрели на окна коттеджа, из окон которого доносились чьи-то негромкие голоса.
– Возможно. Но мне что-то не очень хочется предстать пред ясны очи ее папеньки. Если честно, меня под его взглядом мороз пробирает до самых костей.
Торвальд сочувственно покивал головой. Он и сам испытывал неприятное стеснение в груди. Одно дело, когда ты берешь в жены девушку из скромной семьи, чувствуя себя при этом почти благодетелем, и совсем другое, когда отец невесты считает тебя, мягко говоря, охотником за выгодной невестой.
Прерывая тяжкие размышления, из дома вышла Анна и легким шагом направилась к ним по усыпанной золотистым песком дорожке. Ее бронзовые волосы сверкали на солнце. Чарльз быстро пошел ей навстречу. Не скрывая желания, обнял за талию и заглянул в глаза.
– Как ты?
Она подняла к нему серьезное лицо.
– Нормально. Я рассказала родителям обо всем. Папа, конечно, недоволен моим поведением, но тебя больше ни в чем не винит. Наоборот.
Крейвен наклонился к ней, так интимно улыбаясь, что Торвальд немедленно почувствовал себя неловко. Он бы тут же ушел, но ему необходимо было выяснить, где Маргарет.
– Наоборот? То есть теперь он мне рад?
Так откровенно соврать Анна не смогла.
– Ну, не рад, но и не против. Он считает, что ты поступил как джентльмен.
Чарльз расхохотался, запрокинув голову.
– Я поступил не как джентльмен, а как настоящий дикарь. Вместо того, чтобы ухаживать за тобой, как полагается, приставал с непристойными предложениями. Меня может немного извинить только то, что, увидев тебя, я просто сорвался с катушек.
Анна улыбнулась ему с мягким укором.
– Чарльз, я серьезно. Не знаю, понравится тебе или нет, но, услышав, что от тебя в знак протеста ушла вся твоя команда, папа вызвал на подмогу свою. И они уже сегодня вечером будут здесь.
