Поняв ее без слов, он с удовлетворением улыбнулся и представился:
— Шарль Герберт. Дальний родственник Поля. А вы родственница Элен?
У нее молнией сверкнула радостная мысль — Поль вновь был Полем! Какой счастливый знак! С трудом улыбнувшись в ответ, Лорен назвала свое старое имя, обойдя каверзный вопрос:
— Николь. Я из Англии. — И, пытаясь хоть что-то выведать о Поле, спросила, рискуя вызвать подозрение: — А что из себя представляет Поль? Понимаете, я волнуюсь. Элен такая доверчивая!
Но Шарль, ничуть не заподозривший подвоха, тут же бросился расхваливать родственника:
— Но вы же знаете, кто такой Поль Дюмон, мадмуазель?
Лорен была вынуждена признаться, что нет. Шарль с некоторым недоумением пояснил:
— Он один из самых состоятельных людей Франции. И, хотя у нас республика и официально титулов нет, но вообще-то он маркиз. Ну, вы понимаете.
Согласно покивав головой, Лорен осторожно продолжила свой допрос, задавая вопросы наугад:
— А где Элен будет жить? Я слышала, у ее жениха шато где-то на севере, но в Париже они собирались купить дом?
— Ну что вы, шато на севере у Дюмонов нет, но Поль, насколько я знаю, и в самом деле присматривает хороший загородный дом где-нибудь в районе Нанта или Ла-Рошели, ему очень нравятся тамошние места. Но в Париже у него прекрасный дом в самом центре, на улице Лафонтен. Тот, с колоннами по бокам и картушем над входом. Думаю, вы его не раз видели. Он переходит в его роду старшему сыну из поколения в поколение.
Лорен была вынуждена признаться:
— О, нет! Я впервые в Париже и совершенно не знаю города.
— Ну что же, если вы окажетесь на улице Лафонтен, то убедитесь, что дом весьма даже неплох. — Посмотрев на спутницу с заинтересованной искоркой во взгляде, Герберт задумчиво протянул, что-то прикидывая: — Не знаю, прилично ли просить Поля показать его вам изнутри, но он и снаружи весьма внушителен. — Сделав пару ловких поворотов, внезапно спросил: — А где вы учили французский, мадмуазель? Вы говорите так, будто учителем у вас был знаток восемнадцатого, в лучшем случае девятнадцатого века.
Лорен чуть не засмеялась. Угадал! Но, если сказать ему, что она помнит французский по своей прошлой жизни, то он однозначно решит: перед ним душевнобольная, и ему нужно держаться от нее подальше.
С особым значением заглянув ей в глаза, Шарль прижал ее руку к своему сердцу и признался:
— Вы как-то не по-здешнему хороши, Николь. Вам больше к лицу фижмы и кружева из прошлых веков. Ну и мушка в уголке рта вам тоже бы не помешала.
