Кто этот мужчина, так неистово ее любивший, что без сомнения отдал за нее жизнь, или, вернее, умер вместе с ней?
Лорен обхватила ладонью скованное не пролившимся рыданием горло. Что с ней? Она заболела? Никто никогда не умирал ради нее. Просто она видит дурной сон. Нужно включить свет, и всё встанет на свои места. Но тут перед глазами снова близко, очень близко возникло родное лицо, глядящее на нее затуманенными черными глазами. Она прошептала его имя: «Поль», вслушалась в зазвучавшие в душе отголоски и поняла, что должна делать.
Похоже, она чуть не совершила роковую ошибку. Она не пойдет к Джеймсу. Никогда.
…Об острые скалы с силой бились высокие злые волны. Штормило. Молодая женщина с волнением вглядывалась в море. Но вот наконец в серой глубине пролива появился чуть видимый небольшой рыбацкий баркас. Разбушевавшаяся стихия бросала его с волны на волну, грозя перевернуть в любой миг. У нее перехватило дыхание, и она прижала руку к горлу, пытаясь протолкнуть в легкие хоть немного воздуха.
Ах, как рискует Поль, пытаясь увезти ее в такую погоду! Зачем, зачем он это надумал? Ему так повезло, что в такое страшное время он оказался по ту сторону пролива, в безопасности! Она, конечно, рисковала, но ее спрятал в своем доме ее исповедник, падре Шарни. Но в последнее время мятежники стали убивать и священнослужителей, и тех, кто скрывался у них в домах. Так называемые якобинцы не щадили никого, даже детей. Ей оставалось одно — молиться.
Она смирилась с возможной гибелью, но вчера вечером ее разыскал незнакомый матрос и передал записку от мужа. Она узнала его такой родной почерк. Он будет ждать ее на их скале, чтобы забрать с собой в Англию. Ее радость была так огромна, что она впервые после этих ужасных событий улыбнулась. Он жив! Сознание одного этого могло превратить всё окружающее в волшебный цветущий сад и она едва сдерживалась, чтобы не запеть.
Марселла, как всегда, обо всем догадалась.
— Вы получили известие от мсье Поля?
Николь счастливо вздохнула. Скрываться от верной служанки, скорее подруги детства, столько для нее сделавшей, было бессмысленно.
— Ну да. Ты поедешь со мной?
Марселла энергично закивала головой.
— Конечно! Хоть на край света!
И вот они, тихонько пробравшись мимо гарнизона вооруженных повстанцев, называющих себя гвардейцами революции, с риском для жизни спустились по скользким скалам на берег и нетерпеливо ждали спасения. Ветер, подхватывающий холодные брызги, давно промочил их платья, и Николь мерзла в облепившей ее тонкой материи.
