Из дверей выглянул Олег и настойчиво позвал их в дом, заявляя, что все ждут только их. Гордо освободившись от поддержи внука, дед пошел вперед, Борис, чуть принахмурившись, за ним.
Застолье продолжалось до десяти часов вечера. Потом довольные гости уехали, а Борис остался в своей комнате на мансарде. Он частенько ночевал здесь по просьбе матери, считавшей, что отцу не хватает общения.
Немного поколебавшись, не слишком ли дед устал за сегодняшний сумбурный день, Борис прошел в его комнату. Иван Ярославович уже лежал в постели, читая какой-то толстенный талмуд. Внук устроился поудобнее в кресле напротив и внезапно сказал о том, что мучило его весь день:
– Дед, помнишь, мы говорили о Глебе Абрамове?
– О твоем конкуренте, что ли? Помню.
Борис подозрительно посмотрел на деда. Они об Абрамове в другом разрезе говорили. Дед явно мухлюет, но для чего?
– Ну, он мне не то чтобы конкурент, просто мы в одной сфере вращаемся. Он главным образом коттеджи строит, в общем, по малоэтажному строительству.
– Ясненько. Не тебе чета, одним словом. Ты же меньше чем за двадцатиэтажные высотки не берешься.
– Я о другом, дед. – Борис упрямо перевел разговор в интересующее его русло. – Ты в прошлый раз что-то про слабое звено говорил? Я Абрамова сегодня встретил, он выходил из дома с кралей. А сам женат, как ты знаешь.
– И что? Когда это ты заделался в моралисты? – дед был явно доволен услышанной вестью.
Это укрепило Бориса в его подозрениях.
– Да мне плевать на его моральный облик. Это не твоя работа, случайно? Хочешь его с Ольгой развести и посмотреть, что дальше будет? Рокировку думаешь устроить?
Иван Ярославович пронизывающе взглянул на внука.
– А что, ты против?
Борис сердито мотнул головой.
– Да. Я тебе уже говорил, что не хочу приносить боль Василисе. Она же любит этого своего Виталия. Хотя я и не пойму, что она в нем нашла.
– Ну, может, он не делал столько глупостей, как ты? – Иван Ярославович сказал это вскользь, что-то обдумывая. – Если бы ты правильно разыграл свои карты, Василиса была бы твоей женой.
– Не сыпь соль на раны, дед! Ты ведь тоже в этом принял посильное участие.
Иван Ярославович сокрушенно развел руками.
– Было дело, каюсь. Вот именно поэтому я и хочу поправить все, что можно. И начать хочу с твоей матери.
– А Олежку куда денешь?
– А Олежку я в свою бывшую квартиру спроважу. Его-то там призраки былого не тревожат. А вот мне постоянно кажется, что Настя вот-вот из кухни выйдет.
– Думаешь, он согласится? От такой-то сладкой жизни?
