Расстались они не слишком хорошо. Да, пришлось надавить на нее из-за ремонта – но ведь Белла наехала на него! Да уж, когда маешься бездельем, нервы превращаются в желе. Перри стоял на залитом светом прожектора краю дыры, которую сам же и вырезал в теле кометы: идеально ровное круглое отверстие, вторжение порядка в хаотический пейзаж кометной коры. Сто метров глубины, диаметр – пятьдесят, уже облицована аккуратным, лазерно-гладким слоем серо-голубого пенокамня.
Бойс включил музыку из памяти скафандра марки «Орлан-19» и забылся, слушая пронзительное каввали Нусрата Фатеха Али Хана. Прошли минуты или часы, и в прожекторном свете показалась фигура в скафандре. Она вынырнула из-под купола палатки – одной из нескольких, что были закреплены в двадцати метрах от шахты. За палатками угадывался коренастый силуэт «Космического мстителя» – тяжелого посадочного модуля-шаттла, на котором прибыла бригада с «Хохлатого пингвина».
Перед тем как сработает нашлемный определитель личности, Перри попытался распознать идущего по походке. Как все водолазы, Фельдман и Шимозу двигались осторожно и экономно. Их перевели на корабль с земного глубоководного отдела концерна «Глубокая шахта». А Майк Такахаси был космонавтом до мозга костей. Даже в старом, давно списанном русском скафандре, нагруженный почти тонной обедненного урана, он двигался грациозно и легко, не страшась надолго потерять контакт с поверхностью.
Наконец процессор определил приближающегося и высветил имя пульсирующими синими буквами, сопроводив иконкой в стиле аниме.
– Шеф, отличная дыра!
– Спасибо.
– Знаешь, она не станет красивее оттого, что ты решил ее сгладить.
– Кажется, ей нужен еще слой. – Он подбоченился. – Может, приложиться малость вон там?
Такахаси встал рядом. Их тени легли на отверстие. Майку нравился монотонно завывающий эстонский хор – Перри слышал отголоски в коммуникаторе.
– Тебя зовут, – сообщил Майк.
Бойс удивился. Что за срочность? Можно было просто связаться по коммуникатору, а не тащиться сюда самому.
– Что случилось? – поинтересовался он, когда оба направились к палаткам.
– Не знаю. Что-то серьезное. Ты давно смотрел на корабль?
– Вообще-то, да.
– Глянь еще раз.
Перри снова подкрутил оптику. «Никоны» сфокусировались, в поле зрения прыгнул «Хохлатый пингвин». Все как раньше. Только исчезла иконка ремонта с носа толкача, да и болтающаяся фигурка Светланы – тоже.
– Интересно.
– В каком смысле? Хорошем или плохом?
Перри отключил оптику.
