Пробравшись сквозь заторы Беверли-Хиллз, Эван въехал на Виллшир-Корридор, улицу, застроенную зданиями, считавшимися в Лос-Анджелесе высотными. Его дом со звучным названием Касл-Хайтс находился на востоке, и с верхних этажей открывался вид на Даунтаун. Здание не ремонтировалось с девяностых и сейчас казалось устаревшим, с медной арматурой и отделкой из розового мрамора. Не являющийся ни роскошным, ни модным в городе, ценившем и то и другое, Касл-Хайтс идеально подходил Эвану. Дом населяли старомодные жильцы с достатком выше среднего – хирурги, старшие партнеры в фирмах, седовласые пенсионеры с длительным членством в загородных клубах. Несколько лет назад тут поселился разыгрывающий защитник «Лейкерса», обеспечив Касл-Хайтсу пятнадцать минут пристального внимания прессы, но вскоре баскетболист съехал и жильцы облегченно откинулись на подушки, наслаждаясь тишиной и комфортом.
Эван проехал через порт-кошер, знаком показав швейцару, что припаркует машину сам, а затем направился в подземный гараж. Его пикап занял место между двумя бетонными колоннами, которое было скрыто от взглядов со стороны входа и не освещалось флуоресцентными лампами.
Сидя в грузовике, Эван развязал носок и осмотрел порез. Грязь не попала в рану, но зрелище было еще то. Кровь запеклась на коже, однако не закрыла рану полностью, и та все еще кровоточила. Порез, впрочем, был неглубоким. Понадобится шесть, а может, семь швов.
Эван достал из бардачка телефон, сделанный из резины и стекловолокна, с дисплеем из ударостойкого стекла. Он держал его при себе.
Всегда.
Посмотрев в зеркало заднего вида и убедившись в том, что гараж пуст, Эван переоделся в один из черных свитеров, которые хранились у него под сиденьем. Пистолетные глушители он положил в бумажный пакет, а сверху засунул окровавленную рубашку и носок.
Проверив батарею телефона (две полоски), Эван положил его в передний карман брюк и поднялся по ступенькам.
Оказавшись у двери в холл, мужчина глубоко вздохнул, готовясь перейти из одного мира в другой.
Тридцать два шага от двери к лифту, быстрый подъем наверх, и все.
Эван вошел в холл. Здесь было прохладно и пахло свежими цветами. Подошвы его туфель стучали по плиткам пола, пока он, вежливо улыбаясь, шел мимо спешащих по своим делам жильцов, несущих сумки с продуктами или говорящих по телефону. Эвану было за тридцать. Он был хорошо сложен, но недостаточно мускулист, чтобы выделяться из толпы. Просто очередной не слишком симпатичный парень.
