ЧЕЛОВЕК И ЗЕРНО
В Древнем мире никто и никогда не воспринимал еду как нечто само собой разумеющееся. Тот факт, что слова «культура» и «культивация» происходят от одного корня (лат. cultus), говорит сам за себя. Культивация и цивилизация были неразрывно связаны для обитателей античного Средиземноморья. В древнегреческом слово «sperma» обозначало семя и человека, и злака, и они всегда были рядом в реальности и мифах. Для Гомера человек был просто «вкушающим хлеб»: созданием, которое благодаря земледелию превратилось из дикого животного в культурное, мыслящее существо.
Связь человека с зерном занимала центральное место в жизни древних городов, где праздники неизменно привязывались к сельскохозяйственному календарю. Каждый год в пору сбора урожая афиняне отправлялись в Элевсин, к мифическому «первородному полю», где, как гласила легенда, богиня плодородия Деметра научила людей возделывать землю. Там проходили девятидневные Элевсинские мистерии — череда ритуалов и обрядовых торжеств, постов и пиров. Раз в четыре года в ходе этого празднества проводились общегреческие игры (своего рода «сельские Олимпиады»), где победителям вручали не медали, а священные колосья пшеницы, зерна с которых они могли посеять после возвращения домой. Связанные с сельским хозяйством обряды проводились и в самом городе. Одним из них было празднество под названием Тесмофории: накануне лета женщины закапывали в землю туши свиней, а осенью устраивали трехдневный пост, после которого разложившиеся останки смешивались со свежесобранными зернами, давая «священное удобрение» для будущего сева>21. О значимости этого ритуала свидетельствует уже тот факт, что проводился он на холме Пникс, прямо под носом у афинского народного собрания, в которое допускались только мужчины. Подобные обряды плодородия совершались женщинами по всему миру. Во многих древних культурах существовал образ Матери-Земли, воплощающей в женском обличье загадочную способность почвы порождать жизнь. Однако дары земли никогда не воспринимались как нечто гарантированное. Хороший урожай был милостью богов, которых следовало задабривать ритуальными жертвоприношениями. Для рождения новой жизни нужна была смерть; чтобы земля продолжала плодоносить, ее окропляли кровью.
Для греков и римлян по мере расширения их империй связь между городом и деревней приобрела еще большее значение. На далеких берегах основывались новые города, и выбор для них подходящего места, обеспечивающего жителям все необходимое, был в буквальном смысле вопросом жизни и смерти. Точки для новых римских городов выбирали авгуры, которые для этого тщательно наблюдали за природными явлениями вроде направления преобладающих ветров и миграции диких животных.
