Какой семьи? Семья предполагает взаимную ответственность поколений. А белорусским пенсионерам давно уже безразлично, есть ли реально у молодежи возможность содержать ее и выплачивать ей пенсии. И каждому новому поколению пенсионеров это безразлично — они думают о том, хватит ли на лекарства им самим.
Неслучайно даже негосударственная пресса, которая, по идее, должна в сложившейся ситуации быть голосом здравого смысла, предпочитает критиковать правительство, высмеивать заявления и действия министров — понимая при этом, что другого выхода из тупика действительно нет. Продолжать бороться с таким смешным и беспомощным Андреем Кобяковым — что может быть проще, понятнее и приятнее?
Аппарату управления безразлично, что в реальности будет со страной и с людьми. Столько лет он жил, оглядываясь исключительно на волю одного-единственного человека, подчиняясь ей, исполняя ее, что страх наказания даже за добросовестную работу, которая почему-либо не устраивает этого человека, заглушает все остальные чувства. Государственные экономисты забывают азы теории, государственные врачи — клятву Гиппократа, государственные журналисты — долг говорить то, что они на самом деле думают. И, боюсь, государственные правоохранители и охранители забывают о реальном смысле данной ими когда-то присяге.
Последнее — особенно печально. Печально думать о том, что в трудный момент все эти «человеки с ружьями», служащие в пограничных, внутренних и иных войсках, получающие зарплату в спецслужбах, с радостью забудут о существовании Республики Беларусь — как забывают о недоразумении, случившемся в жизни человека. Что, им больше всех нужно? Мы это видели уже — в Крыму, когда вежливые зеленые недолюди легко и свободно уничтожили любые признаки государственности: вроде и был Крым украинским, а так легко оказалось — не защищать его.
Всё безразлично оказалось и оппозиции. Дело даже не в скукоживании ее до размеров кусочка шагреневой кожи из романа Бальзака. Дело в отсутствии реальной надежды на победу. Она настолько привыкла бороться сама с собой — не за голоса даже избирателей, а просто — сама с собой, что сначала разучилась договариваться — а именно это и есть политика; потом — разучилась разговаривать с людьми и предпочла имитировать этот процесс; наконец, она разучилась даже собирать подписи — и утратила при этом остатки совести и принципиальности, чтобы сказать об этом вслух…
Собственно говоря, все уже давно безразлично и Александру Лукашенко. Человек, когда-то клявшийся народу и стране в соблюдении их интересов, уже давно свел эти интересы к чарке и шкварке. Ему кажется, что эта клятва перестанет обязывать его в тот момент, когда он сыграет свой последний хоккейный матч за президентский клуб.
