Пробудившись навстречу своим природным чувствам, она иногда жалела, что он слишком уж нежен, ей бы хотелось больше страсти. Отсутствие опыта мешало ей понять, что он ни в коей мере не был влюблен в нее. Она находила его приятным собеседником, с ним она чувствовала себя легко и свободно, может быть, еще и потому, что он в меньшей степени, чем ее остальные родственники, заботился о соблюдении всех формальностей и этикета. Поскольку он прекрасно смотрелся верхом на лошади, она с гордостью любовалась им, когда он появлялся на арене с ее лентой, и она радостно захлопала в ладоши, когда он сломал в схватке копье ее дяди Людовика Кремонского. Однако в отличие от других Эдуард не проявлял задора состязаний. Он любил эти турниры, но в основном из-за удовольствия, которое получал, демонстрируя и проявляя ловкость и меткость. И когда однажды к замешательству хозяев его зять герцог Брабантский сбил его с лошади во время второй схватки, его сторонники были поражены тем, что Плантагенет встает с земли с улыбкой. Он совершенно спокойно и даже весело отнесся к своему поражению и с совершенно довольным видом уселся рядом с королевой красоты, чтобы наблюдать, как его недавний соперник одерживает новые победы.
— Неужели вам это безразлично? — воскликнула Изабелла, стараясь скрыть собственное разочарование.
— А почему я должен из-за этого переживать? Мне гораздо приятнее сидеть здесь с вами подле теплой жаровни и смотреть, как другие колошматят друг друга, — сказал Эдуард, слегка морщась, когда она настояла на том, чтобы в соответствии с традициями перевязать небольшую царапину на его запястье.
— Разве вы не хотите победить? — спросила она.
Эдуард снял свой неудобный стальной шлем со знаменитым гербом Плантагенетов и отложил его в сторону. Затем с чувством явного облегчения пригладил растрепавшиеся волосы.
— Когда ты растешь среди людей, которые живут, едят и частенько даже спят в полных доспехах… — начал он, как бы извиняясь.
Изабелла бросила взгляд на арену турниров, так красиво украшенную флагами и знаменами, затем вспомнила, что отец ее мужа был крестоносцем.
— Вы хотите сказать, — медленно произнесла она, — что все это напоминает вам детские игры?
Это было не совсем то, что он думал, но он не стал ее разубеждать.
— Я бы с большим удовольствием отправился на соколиную охоту, или поиграл в какую-нибудь азартную игру, или же просто послушал бы хорошую музыку.
— Но вы же воевали с великим королем Эдуардом?
