Уже неделю над Елшанкой без помех всходит умытое солнце и работает без помех. По ночам, правда, продолжают случаться дожди; лужи у нас в низинке парят, но не просыхают, значит, по речке мы не пойдем, там слишком сыро. Надо пройтись чуть выше - не низко, не высоко.
Первый на пути - Лысый шихан, на склоне которого и стоит Елшанка, а наш низинный хутор - как раз у его подножия. Так что дорога идет сначала круто вверх, мимо мощного дерева по имени дубодева. Оно и правда напоминает кряжистую женщину, которая уверенно подняла на раскинутых руках тяжелый шар жесткой резной листвы, но под тяжестью по бедра ушла в землю. Дубодева растет уже на пологом подъеме. Тут пасут мелкий скот, и нам тут идти неинтересно. А нужно идти правее, краем леса, между редкими, изуродованными снежными завалами березами. Возле них еще в виду села попадаются грибы. На что нападем, с того и начнем. И вот лежит чуть приподнятый над травой бархатисто-коричневый окатыш. Над травой его приподняла приземистая бочкообразная ножка. То есть это не окатыш, а гриб - синюха. Как хорош! Шляпка - бархатистая, ножка - розовато-пунцовая, а спороносная подкладка (гименофор) - плотная и совершенно пунцовая. Он похож на несъедобный и вроде бы несколько ядовитый сатанинский гриб, но отличается просто: сатанинский гриб на срезе сначала розовеет, а затем чернеет, у синюхи же зефирно-желтая мякоть сразу синеет чернильной синью. Чем гриб моложе, тем изменение цвета ярче, быстрее. Когда моешь гриб перед жаркой, он как бы линяет и красит воду, а на сковороде к нему почему-то возвращается красивый лимонно-желтый цвет.
Я и раньше встречал этот гриб, но редко, потому никак не мог разобраться в его характере. Кстати, местные называют и синюхи, и подосиновики "коровьими задницами", из равнодушия смешивая эти очень непохожие грибы. Но к синюхе это название подошло бы в большей степени - у него с коровами кровная связь.
Поначалу я заметил, что чаще всего парочками, тройками или поодиночке грибы попадаются неподалеку от берез. Береза вообще с грибами дружит. Под ее покровом растет всем известный подберезовик, затем сыроежки всех цветов радуги, великолепный желтый приболотник, славный еще тем, что держится до поздней осени, до опят, затем всякие рядовки, поплавки, черные грузди, да и белые иногда, и вот синюха, оказывается, тоже.
Но не так важна ему береза, как прозаическая коровья лепешка на коровьей тропе. Для него эта тропа - тропа жизни. По ней он растет дорожками иногда под кленами и дубами. Но под березами ему все же милее. Отличный, достойный любви гриб.
