Николая передернуло.
– Держи, – Молот подбежал и всунул ему в руки два легких рюкзака. – Пока мы с их хозяевами разберемся, ты сидоры вытряхни да перебери. Ценного там ничего нет, но что сочтешь нужным – оставь себе.
Сказав это, ходок заспешил обратно к Бражнику, склонившемуся над одним из тел.
Присев под шершавой стеной коровника, Горда потянул молнию и раскрыл первый ранец. Из него пахло чем-то незнакомым, но приятным. Внутри оказалось негусто: изрядно потрепанная карта с какими-то пометками, пустая обойма, карманный компьютер, бутылка с водой, ворох бинтов, ампулы со шприцами. А на самом дне – выцветшая фотография, с которой мило улыбалась девушка с ребенком на руках.
Не зная, что делать со всем этим добром, сталкер отложил обойму, компьютер и фотографию в сторону, оставив в рюкзаке то, что посчитал необходимым. Открыл второй. В нем, кроме россыпи патронов и серого чемоданчика с красным крестом, ничего не нашлось.
Аптечка оказалась пустой, и Николай сразу же засунул туда бинты с ампулами да шприцами. Попробовал зарядить обойму, но не получилось. Видно, калибр не тот. Плюнув на это дело, Горда запихал все нужное в первый рюкзак и повесил его за спину, а второй, куда отправилась другая часть находок, понес к товарищам.
Завернув за угол, он увидел их, столпившихся у неглубокой ямы, до краев наполненной прозрачной, желеобразной субстанцией. В нее, пузырящуюся, скрывшись наполовину, медленно погружалось тело одного из погибших.
Глядя на него, Николай не чувствовал ничего, кроме тягостного равнодушия. Казалось, еще вчера он бы непременно испугался и заистерил. Да что там говорить! Всего полчаса назад его скрутил приступ тошноты от вида оторванной конечности. Но сейчас внутреннее пространство заполняла единственная мысль: выбраться из Зоны, не попавшись на глаза ублюдкам в черном. Это было главной целью, Олимпом желаний, и даже вид растворяющегося в аномалии трупа был не способен его поколебать.
Опомнившись, Гордеев протянул Молоту рюкзак.
– Куда? Это уже не пригодится.
Ходок взял сидор и, не заглянув внутрь, бросил его в «кисель». Ткань мгновенно расползлась, все содержимое растворилось.
– Пойдем, – сказал Бражник. – Попрощались и ладно. Про «пузырь» никому ни слова: не нужны нам лишние вопросы.
«Егеря» суетливо сновали между зданиями фермы: оттаскивали погибших, оказывали помощь раненым.
Рыжий с двумя товарищами сидели во дворе, у костра, сгрудившись над картой. Как понял Горда по обрывкам реплик – обсуждали дальнейший маршрут.
