– Не так уж это и трудно.
– А долина? Как она уцелела?
– Этого я и сама толком не понимаю. Но люди всегда говорили, что у нас в долине своя собственная погода.
– Метеоанклав. За счет инверсии… Хм, теоретически такое возможно. Но вероятность…
Я прервала его:
– Вы лучше ешьте – остынет.
Если вскоре ему будет так плохо, что он не сможет есть, лучше пусть наестся впрок и запасется силами. Что же до нашей долины, я много размышляла о ней, особенно в первые месяцы, когда ожидала, что мертвая зона будет расширяться и наступать на нее. Но этого не происходило. А вообще-то немного странно было слышать о «теоретической вероятности» от человека, уже находящегося здесь. Впрочем, тогда я еще не знала, что он химик, ученый. А ученые не могут просто принять вещи такими, как есть, им обязательно надо объяснить их.
Он съел свой завтрак, а потом, все еще сидя, представился. Я, разумеется, тоже.
– Энн Бёрден, – повторил он. – А что, в долине не было других людей?
– Моя семья, – ответила я. – И владельцы магазина, мистер и миссис Кляйны.
И я рассказала ему, как они уехали и уже не вернулись. А еще про амишей и про то, что папа увидел в Огдентауне.
– Полагаю, они слишком много ездили, – сказал он. – Знаю, трудно удержаться, особенно поначалу. Все надеешься. И конечно, сразу после войны в воздухе еще было полно нервнопаралитического газа.
– Нервнопаралитического?
– Да, именно от него погибла большая часть людей. В каком-то смысле так даже лучше: просто уснули и не проснулись.
Ему потребовалось десять недель, чтобы дойти от Итаки до нашей долины, и всю дорогу, все это время, он не видел никаких признаков жизни: ни людей, ни зверей, ни птиц, ни деревьев, ни даже насекомых. Только серые пустоши, безлюдные шоссе и мертвые города. Он уже хотел сдаться и повернуть назад, когда, наконец, перевалил через хребет и увидел в вечернем сумеречном свете расплывчатую сине-зеленую полосу. Сперва он подумал, что это озеро – мертвое, как и все остальные. Но наутро, при лучшем освещении, оказалось, что зеленый цвет имеет другой оттенок, уже почти позабытый им. Как я и предполагала, он все равно не верил своим глазам, но решил убедиться. Лишь перевалив через холм Бёрден, мистер Лумис наконец понял, что нашел оазис жизни. Это я видела: как он вел себя в тот день!
Он закончил завтрак, съев все и допив до конца кофе. Но по-прежнему был очень слаб и направился в палатку полежать.
– Зачем вам спать в палатке? – спросила я. – Если вам станет хуже, в доме удобнее.
