Сергей замер и, кажется, поймал на себе взгляд Алексей Николаевича, тот прищурил правый глаз, как-будто о чем-то знал. Но нет, показалось, кажется.
— Нет, я лучше по полям прогуляюсь. — ответила девушка, а у Сергея от сердца отлегло.
И вот снова показалось что поймал на себе взгляд. И снова только показалось.
— Хорошо, значит купишь нам еще бумаги, и к Мирону заедешь. Поэтому поедешь утром, чтобы его застать, так что сначала к нему. Я тебе объясню сейчас как лавку с чернилами найти. — подытожила Раиса Петровна.
* * *
Утренний визит немного удивил врача, но Сергей быстро объяснил в чем дело.
— Остап! Давай второго коня в брычку запряги! Да собирай торбы! Сегодня на Каменку да Белозерск поедем! — и убедившись что тот ушел и их никто не слышит, Мирон провел Сергея в кабинет со стеклянным шкафчиком. — Значит теперь поедем по другому маршруту. — сказал он, подошел к окну, посмотрел по сторонам, открыл другую дверь, заглянул туда, закрыл, подошел вплотную к собеседнику. — Пришла ко мне она немногим больше месяца назад, умоляла, просила, плакала. — шептал Мирон. — Обещала деньги большие, обещала молчать. Я спросил: «Зачем-же убивать?», а она мне: «Ребенок никому не нужен, ни мне ни ему.»- повисла пауза. — Так вот, — продолжил Мирон шепотом. — кто отец она не сказала, но проговорилась, что кто-то из клуба, Поповского. Она так и сказала, что он неприступен и велик, назвала магистром, и что она с ребенком ему обуза. Я слышал слово это, как-то, в доме у самих Поповых, они о чем-то спорили, ну и один, кажется отец, сказал «Не спорь с магистром.», поэтому и подумал, что из их клуба. Аннушка ведь в клубе этом участвовала, а когда посещать его начала, то исхудала, и спать плохо стала, аппетит пропал. И вот тебе такое горе. — закончил свой рассказ Мирон.
Сергея услышанное потрясло, он даже не нашелся что сказать, за дверью раздался какой-то шум.
— Мирон! Ты тут? — проскрипел старушечий голос.
— Поломойка пришла. — прошептал Мирон Сергею, а потом ответил старухе. — Да, давай палаты начинай мыть.
Сергей забрал пузырьки и коробочку с мазью, которые предназначались для Раисы Петровны, и поехал в лавку с чернилами, пытаясь переварить только-что полученную информацию.
* * *
Знание тяжкий груз. Нет, не то знание которые человек приобретает изучая исторические труды или философские науки. Тяжело владеть тем знанием, которое касается близких и небезразличных тебе людей, а не далеких и давно умерших. И совсем не важно, что какой-то далекий фараон брал в жены родных дочерей, король Франции имел нездоровое влечение к молодым мальчикам, а Римская Империя утопала в крови из-за подлых, а порой и чудовищных убийств, чего только стоит предательство Брутта. Нет, здесь все намного сложнее, с одной стороны совершенно ясно, что такого рода информация может навредить человеку, но с другой, а если кто-то узнает? И тем более будет хуже, когда все узнают что тебе все было известно, а ты молчал. Интересно, это может считаться предательством?
