Унге не стал спорить, вошел Никифор, принес несколько кувшинов пива, кружки, закуску и удалился.
— А чем вы поили людей в Париже? — спросил Сергей наливая пива Унге, потом налил себе.
— Смэс вино и опиум. — литовец взял кружку с пивом.
— Он разбавляет вино маковым молоком? — уточнил Мирон.
— Да, добавляет мэд, корыца, зерна разные, бэ…бэ…
— Белина. — помог доктор.
— Да, так. — закивал Унге, Мирон все записал, второй протокол вел Егор.
— А что они курят? Дымом от чего окуриваются помещения? — спросил Сергей.
— Cаnnabis. - ответил литовец.
Все посмотрели на Мирона, тот заглянул в свою книгу.
— Конопля обыкновенная, из нее еще канаты вяжут. — пояснил доктор.
— И еще что-то, это Андрэй все готовыт. — продолжал Унге. — Он и с электричеством и с остальным, все сам делать.
— Значит, все что я видел, — начал Коншин. — и что видел Сергей Александрович, все это трюки, фокусы, как в цирке?
— Да. — подтвердил тот. — Все это выдумки Андрея. — уточнил Унге. — Он все придумает, потом сам готовит.
— А вы? — снова спросил Владимир Степанович.
— А я для дела, я читать старые книги, и, как это, — литовец искал слово. — для уверенность. Он говорит что я знаю немного важных масонов, что я медиум.
— Мне он этого не говорил. — не унимался Коншин.
— Значит не всем говорит. — ответил вместо Унге Алексей Николаевич. — Скажите нам, почему вы решили предать подельников? — спросил генерал.
— Из-за той девочка, — Унге сделался печальным. — а потом малчык. — он немного помолчал, все догадались о ком идет речь. — Григорий, он с ней, — литовец покачал головой. — а она совсем ребенок! — видно было что мужчина переживал по этому поводу. — А когда та пригрозила сказать отцу он!.. — Унге не договорил, голос сел, как будто в горле застрял ком.
— Что он? — глаза Алексей Николаевича налились кровью, он сжал кулаки, в голосе звучал метал.
— Она пригрозила рассказать своему отцу что беременна от Григория? — уточнил Мирон, Егор выпучил глаза от неожиданности.
— Да, — прошептал Унге, он сделал несколько больших глотков, смог перевести дух и успокоится. — что бэремена. Он напоил ее очень, очень много! А потом, сказал, что-бы она убить себя! — он снова замолчал, перевел дух. — Такая маленькая, — прошептал литовец дрожащим голосом и покачал головой. — когда человек много пьет, он можно внушить, ему можно приказать, и тот сделает. — все посмотрели на Мирона, тот кивнул головой. — Так и случилось, не стало девочка.
— Как она попала туда? — раздался вкрадчивый голос Федора.
