— А что произошло бы, если бы вы солгали?
— Меня бы разорвало на части, — беспечно отозвался он, спрятал коробочку и поднялся. — Так мы договорились, Оливия?
— Не смей, Ливи! — крикнул Озриэль и с отчаянием потряс решетку. — Ничего не обещай этому негодяю.
Глюпон Медоречивый и ухом не повел.
Я опустила глаза на протянутую сухонькую ручку, краем сознания отметив, что стул опять куда‑то делся, и, несмотря на возражения друзей, пожала её.
— Договорились, сир Медоречивый.
Один из его перстней больно впился в ладонь. Принц улыбнулся краем рта, поднёс мою руку к губам и поцеловал, после чего направился в дальний конец прохода и скрылся из виду.
— Он ушёл? — нервно спросила Эмилия.
— Этот принц пугает меня до дрожи.
— Кажется, ушёл, — сообщила мадам, вытягивая шею и вглядываясь в темноту.
— Чё ещё за латырь? — спросила Уинни.
— Язык, используемый для научного обозначения растений, — фыркнула Эмилия. Озриэль стоял и молча смотрел на меня.
— Пожалуйста, не осуждай меня, Озриэль, взмолилась я.
— Сейчас мне нужна ваша поддержка, твоя поддержка.
— Думаю, моё мнение и моя поддержка нужны тебе меньше всего, Ливи. Ты всё решаешь сама, — только и сказал он, отошёл в угол камеры, где я не могла его видеть, и просидел там до самого вечера, не откликаясь на мои призывы и не произнося ни слова.
Даже от еды отказался и ничего не ответил Магнусу, когда тот пошутил, что если голодовка продолжится, скоро с него начнет сваливаться и эта оболочка.
Во второй половине дня уровень шума снаружи заметно возрос. Сквозь окошко долетал скрип телег и карет, окрики возничих, скороговорки лоточников и газетчиков, соревнующихся за покупателей. Я сидела, бесцельно водя по полу камеры прутиком, который нашла в куче соломы.
— Начали съезжаться гости праздника, — резюмировал Магнус. Уинни вздохнула.
— К вечеру в «Наглой куропатке» будет не протолкнуться, а гномы не скупятся на чаевые…
— Только об этом и можешь думать, — упрекнула Эмилия. Мы с Озриэлем не включились в общую беседу.
— Магическую клятву не обхитрить.
Я подняла глаза.
— Что, мадам?
Гномка сочувственно смотрела на меня.
— Не скажу, что доверяю Медоречивому змею, Ливи, но я не понаслышке знакома с магическими клятвами. В детстве часто видела, как взрослые скрепляли ими крупные сделки по продаже самоцветов. Если принц дал её, то нарушить уже не сможет. В любом случае, ты поступила очень мужественно, когда согласилась на сделку ради нашей свободы, поэтому хочу, чтобы ты знала: мы это ценим.
