Так откуда же взялась эта невероятная тяга именно к театру? Если б знать…
Сашка влетела в комнату, схватила с прикроватной тумбочки мобильник, плюхнулась в кресло и замерла. В таких катастрофических случаях она обычно звонила или Катюшке, с которой просидела за одной партой почти пять лет, или троюродному брату Димке.
«У меня есть талант. Возможно, пока маленький, но есть! И никто меня не остановит, я все равно добьюсь своего…»
Если требовалось бескрайнее утешение, то Саша звонила Катюшке, и та искренне и долго утешала, сочувствовала, приводила многочисленные примеры, подтверждающие только одно – счастью быть. От слов подруги становилось спокойно и тепло, мир начинал казаться уютным, добрым, разноцветным. Если же душа нуждалась в приличной встряске, то выбор непременно падал на Димку. Он едко, иронично, остро и с удовольствием мог добить одной фразой, и, как ни странно, от этого часто становилось лучше. Хотелось вскочить, расправить плечи, совершить невозможное, почувствовать себя смелой и сильной. На какие только безумные поступки Димка ее не толкал! Родителей однажды три раза за неделю в школу вызывали, но всегда чудесным образом удавалось выйти сухой из воды.
Сашка размышляла лишь секунду, а потом быстро набрала номер Димки.
– Привет, – бодро выдал он. – Приключилось чего? Дышишь как первобытный человек после охоты на мамонта.
– Он сказал, что у меня ничего не получится!
– И что? Твой отец всегда так говорит. – Димка знал историю с Щукой в мельчайших подробностях – два тура хорошо, а на третьем завалили, а также был в курсе отношения Кирилла Петровича к актерской профессии. – Черт! Чаем обжегся…
– Ты меня слушаешь?
– Конечно, ты так орешь, что слышно даже соседям.
– Он сказал, у меня нет таланта и я не заработаю жалкую тысячу!
– Неа, не заработаешь.
– Сейчас ты обожжешься еще раз!
Димка издал смешок, громыхнул чем-то, шумно втянул чай и добавил:
– Я хоть и младше тебя на год, но мозгов у меня больше.
– Дурак!
– Пойди и заработай тысячу, делов-то. Докажешь и себе и отцу, что способна на многое. Ха! Майонез какой-нибудь прорекламируй или кетчуп.
Сашка ответила продолжительным «м-м-м», встала и заходила по комнате. Бледно-розовая тюль на окне заволновалась, от чего тени запрыгали и притянули на короткое время взгляд. «И пойду и заработаю!» Притормозив, Сашка нахмурилась и недовольно буркнула:
– Не то это все, не то…
– А просто слабо тебе. И отец еще по башке настучит.
– Мне ничего не слабо! – выпалила Сашка и от переизбытка чувств взмахнула рукой, разрезая воздух. – Я могу!
