— Ничего…
— Да не денусь я от вас никуда, дурак вы дракон! — гаркнула она, поняв, что обычными словами ничего не добьется. — Не успевала бы к вечеру, бросила бы куль — Руки потом подберут… а это мысль, кстати… Так вот, бросила бы все и побежала со всех ног домой, к вам! Хоть босиком по камням…
— Что ты морщишься? — неожиданно нормальным тоном спросил Бриан.
— Ноги стерла в этих ботинках, — буркнула Эдна. — Больно…
— Так снимай их, что ты стоишь?!
— Вас успокаиваю, вы не заметили? — ядовито спросила она. — Пойду правда переобуюсь, сил никаких нет уже… И цепочку мою отдайте!
Она ушла, а Бриан, выдохнув, откинулся на спинку кресла. Эдна вернулась. Сама вернулась… Должно быть, из жалости к калеке. Она ведь добрая. И такая… такая…
* * *
— Не дракон, а наказание, — ворчала Эдна пару недель спустя, — то ему не так, это не эдак, читать не хочет, портреты смотреть не хочет… А, сударь! Давайте наверх подымемся. Мне белье надо развесить, а вы на солнышке погреетесь, там хорошо сейчас, уже совсем тепло, ветерок вот только, ну да ничего, а?
— Ну давай, — согласился Бриан, кивнув Рукам.
Наверху в самом деле было хорошо, солнце пригревало уже совсем по-весеннему, белые простыни хлопали на ветру, как флаги или даже паруса, а чтобы Бриана, не приведи Создатель, не продуло, неугомонная Эдна принесла ту самую шубку и велела ею укрыться.
«Ладно, что уж сразу умирать, — подумал Бриан, щурясь на солнце. — Можно жить и так. Не слишком радостно, ну да что ж теперь поделаешь, раз таким уродился? Зато с Эдной точно не соскучишься!»
Что верно, то верно, девушка непрестанно тормошила норовившего впасть в черную меланхолию дракона: то ей объясни, это расскажи, там покажи, что можно трогать, чего нельзя, да книжку какую бы выбрать попроще, по ее разумению… Если первое время Бриан сходил с ума от этой трескотни, то теперь уже не знал, выжил ли бы в тишине и одиночестве. Хотя все равно ему некуда было деваться, только головой вниз с этой вот самой башни!
— А где птицы? — вдруг спросил он. — Ты говорила, что прикормила птиц.
— Сударь, ну до чего вы бестолковый, — ответила Эдна, развешивая очередную простыню. — Я же здесь белье сушу, мне тут только птиц и не хватало! А вот если я выйду на северную башню, они мигом слетятся, издалека замечают! Я им, как голубятники наши, тряпочкой машу — привязала красную на палку и размахиваю, они тут как тут. Жалко, конечно, их ловить… но вкусно, — завершила она мысль. — Кур-то мало, и они несушки, не стану я их на суп резать!
