— Понятно, — ровно ответила она, так как Цезарь продолжал молчать. — Может, если это не проблема, ты договоришься с Рафаэлем, чтобы меня отправили в Англию сегодня?
— Если это твое желание, — сдержанно кивнул он.
В эту минуту Грейс желала только одного: чтобы их отношения остались такими, какими они были до возвращения в его квартиру после прогулки.
И она уж точно не хотела, чтобы родители Цезаря угодили в автокатастрофу. Честно говоря, она много чего не хотела. Чтобы Цезарь отключал камеры видеонаблюдения. Чтобы он не захватил с собой мобильный телефон, когда они ушли гулять. Чтобы они не танцевали танго. Чтобы не занимались любовью в его спальне.
Больше всего ей не хотелось последнего.
Даже сейчас, спустя несколько часов, когда Цезарь снова стал держаться с ней холодно и отчужденно, она не могла встретиться с ним взглядом, помня о той близости, которая связывала их несколько часов назад.
Впрочем, глядя на них, едва ли кто-то мог заподозрить, что они были близки. В больничном коридоре стоял прежний высокомерный Цезарь Наварро. А Грейс… нет, она не знала, какой стала.
Никогда в жизни она не была так близка с мужчиной. Настолько близка, что при воспоминании об этом щеки ее заливала краска. Два часа, проведенные в больнице, Грейс пыталась забыть о том, что произошло в спальне Цезаря, но не могла. Значит, то, что она сегодня же возвратится в Англию, к лучшему.
Она, не глядя на него, сказала:
— Да.
Цезарь кивнул:
— Тебе надо собрать вещи. Рафаэль отвезет тебя.
— В этом нет необходимости. — Она посмотрела на Цезаря и тут же опустила голову, поскольку ее расстроило непроницаемое выражение его лица. — Я могу добраться на такси.
— Я же сказал, что Рафаэль отвезет тебя, — жестко повторил он.
Кажется, они снова вернулись к ситуации, когда любое желание Цезаря беспрекословно выполнялось.
— Если ты настаиваешь.
— Да, настаиваю. — Его тон исключал всякие споры. — Грейс, — неожиданно мягко произнес он, — я… мы поговорим об этом позже, когда я прилечу в Англию.
Она напряглась:
— О чем поговорим?
— Не будь такой наивной, — криво усмехнулся Цезарь. — Нам определенно есть что сказать друг другу. То, что произошло сегодня…
Грейс набралась мужества и перебила его:
— Не вижу необходимости ничего обсуждать. Ты останешься в Аргентине на несколько дней, а я скоро покину поместье. Если желаешь, я могу сделать это сразу по возвращении в Англию, — добавила она.
Такой выход из положения действительно был предпочтительным — он уберег бы их от обоюдного смущения.
