Цезарь отпустил девушку. На него слишком остро подействовала близость ее тела, обтянутого черными джинсами и блузкой, сквозь которую просвечивало кружево бюстгальтера. Волосы, как и предполагал Цезарь, доходили ей до талии.
— Вы не подвернули ногу, когда споткнулись? — на всякий случай спросил он.
— Нет, — отрывисто произнесла Грейс и отступила назад, чувствуя, что она дрожит. Щеки ее покраснели, когда она разглядела, что на нем надето. — Вы были на пробежке? — поинтересовалась девушка, будучи не в силах отвести взгляда от обнаженных плеч Цезаря. На нем была влажная от пота черная майка, на шею наброшено черное полотенце, на бедрах — спортивные брюки. Волосы его были влажными и спутанными больше чем обычно. От него исходил солоноватый запах пота.
В таком виде он казался более земным, чем в безукоризненном костюме.
Грейс все еще было жарко. Цезарь отпустил ее, но даже этого короткого контакта было достаточно, чтобы она снова ощутила желание.
— Мы с Рафаэлем провели час или около того в гимнастическом зале двумя этажами выше. Джиу-джитсу, — пояснил он.
— Надо думать, вы и в этом мастер, — заметила Грейс.
— Надо думать, — кивнул Цезарь.
— Что касается вашего замечания, я решила переехать сюда и посмотреть, что получится. Может, мне действительно понравится здесь больше, чем в коттедже. — Хотя, если ей предстоит часто видеть своего работодателя одетым таким образом, скорее всего, понадобится несколько спаррингов или хотя бы холодный душ.
— С вашей стороны это весьма великодушно, мисс Блейк, — протянул Цезарь.
Грейс решила не обращать внимания на его сарказм.
— Можно ее выключить? — Она указала на видеокамеру, установленную в углу спальни. — Я уже говорила, что не привыкла, чтобы за каждым моим шагом пристально наблюдали.
Цезарь улыбнулся:
— Я поговорю с Рафаэлем.
— Спасибо, — поблагодарила Грейс. — Вы хорошо провели день? — Она не смогла удержаться и с любопытством выглянула в окно, когда Цезарь покидал поместье. Рафаэль, как обычно, следовал по пятам за боссом. Он открыл для него дверцу черного внедорожника, а затем сел рядом с шофером. Теперь, когда Грейс знала истинное положение вещей, она по-другому воспринимала настороженность Рафаэля и уважение, с каким к нему относился Родни.
— Терпимо, — услышал Цезарь свой голос. Сколько лет он не слышал этого простого вопроса? В последний раз его, кажется, задавала мать, когда он вернулся из Гарварда. И надо было такому случиться, что вопрос задала девушка с потрясающе соблазнительным телом. Телом, которое его возбуждало. — А как прошел ваш день? — скованно спросил он.
