– Приветствую вас, мистер Колдуэлл, – кивнул я автоматону, который сидел на скамье и кормил голубей.
Механические движения: рука опускалась в мешочек, набирала пригоршню зерен и сыпала на брусчатку. Пауза. Через несколько минут действия повторялись вновь. Исключение составляла лишь ночь, когда автоматон поднимался и шел в свой бывший дом, и когда заканчивался корм. Тогда автоматон шагал в лавку к Люси и покупал у нее зерно. Голуби давно воспринимали мистера Колдуэлла как автоматическую кормушку. При жизни он был доктором. Не знаю, что заставило врача, имеющего свою практику, отправиться на новый континент: возможно, несчастный случай на работе, возможно, неразделенная любовь, но на фарфоровой маске автоматона застыло выражение мировой скорби.
При жизни в человеческом облике мистер Колдуэлл успел доказать, что изменение – это не вирус, так как он не нашел возбудителя болезни.
Внезапно раздался хлопок выстрела из «кили», в голове автоматона образовалось сквозное отверстие, и части программатора вылетели наружу, зазвенели по брусчатке. Мистер Колдуэлл сполз на землю. Голуби бросились врассыпную. Невдалеке я увидел Майора с эфирным ружьем в руках.
– Порождение Люцифера! – прорычал он, выплевывая слова.
Ружье ходило из стороны в сторону. Безликий за моей спиной попятился, оценив опасность.
– Слава Британии! Смерть врагам короны!
Майор щелкнул спусковым крючком, но выстрела не последовало – видимо, в либераторе «кили» оставалось совсем немного воды. Безликий прибавил ходу, скрываясь в подворотне.
– Боже, храни королеву, – прокричал Майор, заглядывая в дуло. – Дай ей ратных побед. Ты! – Он ткнул пальцем в мою сторону. – Ты изменник, предавший людей! Вы все, все, перешли на сторону врага.
Я помню, как здесь гуляло эхо далеких выстрелов, когда Майор объявил о том, что хочет уничтожить аборигенов. Тогда прибывшие вместе с нами драгуны еще были людьми. Аборигены почти не сражались. Только загнанные в угол жители земли порой безрассудно кидались в бой, и пули эфирных ружей пробивали их толстую кожу. Дети воздуха погибали легко, как мотыльки. Аборигены просто перестали приходить в город. Зона отчуждения ширилась, но изменения не прекращались.
Прежде чем изменение коснулось Майора, он отправил запрос в Метрополию с просьбой прислать армию для полной зачистки территории. Но Дракон проснулся, и помощь оказалась невозможной.
Шлем с разбитым монокуляром полностью скрывал лицо Майора. Майор никогда его не снимал, и все уже забыли, как он выглядит. Как и забыли его имя. Погнутые пластины на груди Майора носили следы былых сражений, перчатки были прикручены к металлическим нарукавникам проволокой, один сапог изорван и лишен подошвы, поэтому при ходьбе Майор издавал цокот когтей. Из-под доспехов на землю спускался толстый крысиный хвост – то отличие, которое стразу бросается в глаза при взгляде на жителей земли.
