– Да, Рене. Нет! Я лечу не с мужем. Это… просто Бенедикт.
– Ясно, – сказал Джервис, опустив взгляд в свой бокал. – Просто Бенедикт.
Он словно прислушивался к чему-то, что-то ждал, но что именно – Леонтина не знала. Джервис был поглощен своими мыслями настолько, что не заметил, как его назвали другим именем.
Где-то в глубинах цеппелина послышался хлопок, и пол слегка вздрогнул.
– Что это? – забеспокоилась Леонтина.
– Двигатели издают разные звуки, – пожал плечами Джервис. – Сложная машина. Не стоит беспокоиться.
В ресторане на борту «Олимпика» сейчас сидело много посетителей, но Джервис выделялся среди сливок общества своей… дикостью, что ли? Всклокоченные волосы, костюм с биркой, которую позабыл снять; его тонкие длинные пальцы находились в постоянном движении – то обхватывали бокал, то перемещались по столу, будто их владелец чертил что-то воображаемое на скатерти. Иногда они ненароком касались руки Леонтины, но она не убрала ее, а наоборот, подвинула ближе. Чтобы замять неловкость спросила:
– Вы говорили о Драконе?
– Да, о Драконе! – встрепенулся Джервис. – Корабли, аэропланы, дирижабли – ничто его не преодолеет. Ветер, несущий камни и лед, растерзает корпус, а бушующий океан скроет обломки. Но у «Олимпика» есть шанс. Только надо знать, как лететь. Куда лететь. Чувствуете, как воет ветер? Всего каких-то триста миль на запад, и мы окажемся в полосе урагана.
– Вы так говорите, будто мы собрались за океан, а не в Гренландию, – грустно улыбнулась Леонтина. – Как десять лет назад те, кто не вернулись. Но тогда Дракон ненадолго утихал.
– А почему бы и нет? В смысле, почему бы не полететь через океан? Вот возьму и украду вас у вашего миллионера. Угоним вместе «Олимпик». Высадим остальных пассажиров на необитаемом острове, а сами полетим открывать новые земли.
«Как Рене», – подумала Леонтина.
Рене всё еще стоял у нее перед глазами, радостно машущий красным армейским платком на корме корабля, отправляющегося за океан.
«Я вернусь и заберу тебя с собой, Леонтина!»
С тех пор прошло целых десять долгих лет. Ни сообщений, ни весточек. Говорят, что сквозь ураган, преграждающий путь к далекому материку, летают лишь штормовые ласточки – символ бесстрашия и безрассудства.
– Вы мечтатель, – вновь улыбнулась Леонтина. – Мечтатели не выживают в этом мире. Поэтому я с вами никуда не полечу.
– Жаль, тогда придется лететь самому. – Джервис продолжал шутить, не замечая охватившей ее грусти. Его длинные пальцы выводили по скатерти замысловатые замкнутые фигуры. – В любом урагане есть свои линии колебаний, если верить расчетам Жюля Лиссажу… Ведь ласточки как-то пролетают, правда? Они находят безопасный маршрут. И вы знаете – я прав! Птица! Она прилетела с той стороны!
