Хотя можно было бы долго рассуждать о том, что она безумно любит Артура. Что и Артуру она была, вроде как, не безразлична. По крайне мере, парень признавал, что испытывает к этой девушке какие-то чувства. И хотя эти чувства и нельзя было бы назвать страстью или любовью, но вполне возможно, что он на ней рано или поздно и женился бы. Ведь всё дело в том, что в ходе прежних злоключений Артура в 'Песочнице', его дальнейшая женитьба на этой девушке, была бы самым предсказуемым финалом.
Но вся ирония заключалась в том, что к концу своих злоключений, Артур неожиданно выяснил, что у двух других девушек, которые сейчас находились перед ним, были совсем иные представления о 'предсказуемом финале'.
Одна из них сейчас восседала подобно истинной королеве этого виртуального мира на золотом троне. В реальности она являлась официальной 'женой' Артура, и звали её Мойра.
Эта была почти сорокалетняя девушка или уже, правильнее сказать, 'женщина', которая из-за своих хворей, почти каждый год вынуждена была ложиться на хирургический стол. И каждый год ей давался призрачный шанс 'дотянуть' до следующего года. Стоит ли говорить о том, что Мойра, в результате всех этих операций, стала похожа на уродливую столетнюю старуху?
Гордая, надменная, кичившаяся своим благородным происхождением и родословной, уходящей своими корнями чуть ли не во времена крестовых походов, — для Артура эта 'старуха' была настоящим воплощением зла. Банальная жалость к ней, как тяжело больному человеку, перечеркивалась её фразами о 'недочеловеках' и фанатичными речами о возрождении фашизма. Впрочем, наверное, даже и фашисты ужаснулись бы от этих речей, ибо они первыми бы и пошли на розжиг крематориев, как бездарные неудачники, проигравшие 'священную войну' низшим расам. В общем, если прислушаться к речам этой женщины, то без труда можно было бы понять, что единственным человеком, который достоин права на жизнь, — является она сама. Остальные, — животные, которых следует травить, сжигать, топить и всё в таком же духе.
Разумеется, женитьба на этой женщине была вынужденной мерой, на которую пошёл Артур, чтобы спасти своих друзей, в том числе и Катрину. Причём, такой вариант предложила сама Мойра, не оставив Артуру иного выхода, как принять её предложение.
Второй девушкой, взявшей в этом мире образ белой лисицы, была японка по имени Сачи. И в отношении этой девушки, Артур мог лишь развести руками.
В отличие от ничем не примечательной Катрины, которую парень рассматривал через призму знаменитой поговорки 'стерпится — слюбится'. Или Мойры, которую Артур постоянно мечтал придушить. К Сачи идеально подходило слово 'слишком'.
