начал перетасовывать карты. – Поэтому мне нужно держаться подальше от всех предметов с
колесами.
2:0. Я в проигрыше.
- Ну, тогда можно почитать, что-нибудь.
- Именно этим я и занимаюсь. Читаю, а еще скручиваю фигурки из шариков.
- Фигурки из шариков?
Бенджи протянул мне тонкую брошюру с кроликом, свернутым из воздушного шарика, на
обложке. «Фигурки из воздушных шаров: нет ничего проще!» - возвещали яркие буквы. Я
перелистнула пару страниц. Внутри были картинки, на которых высокий парень в желтой футболке
широко улыбался и скручивал длинные шары, превращая их в зверей. Мне уже встретились
жираф, кролик и собака в его исполнении.
- Ого, круто, - похвалила я, возвращая брошюру брату.
- Шумно вообще-то, - пожал он плечами.
- Шумно? Почему?
- Когда воздух со свистом выходит, ну или они лопаются. Это может довести до нервного срыва.
Так что остаются только фокусы.
С самого начала я заподозрила, что в словах Бенджи было что-то не то. Теперь мне стало ясно: он
кого-то цитирует. Не может ребенок так равнодушно рассуждать о запрете на велосипед, купание
и лопающиеся шарики! Не должен, во всяком случае.
- А где твой папа? – поинтересовалась я.
- Наверху, - Бенджи деловито выровнял карты в колоде. – У него дедлайн.
- Дедлайн?
- Это значит, что он ворчит. И сердится, - братишка выбрал несколько карт и вновь протянул их мне
веером. – Выбери еще.
Я послушно взяла карту.
- Так… Твоя карта – десятка бубен!
- Ты прав, - отозвалась я, взглянув на карту.
- Да?
Понятия не имею, зачем я соврала ему, особенно, если учесть, что моя ложь раскроется, если он
посмотрит на остальные карты. Но видеть, как он грустит, было в разы хуже, чем солгать, чтобы
порадовать ребенка. Поэтому я запихнул карту в карман.
- Я загляну к твоему папе, хорошо? А ты пока попрактикуйся еще.
Бенджи кивнул, и я пошла к лестнице. С тех пор, как я была здесь в последний раз, прошли годы,
так что я не уверена, что иду в правильном направлении. Но, кажется, я не ошиблась, когда за
дверью моим глазам предстала комната со столом и кроватью, причем и стол, и кровать были
завалены бумагами. Там много вещей и так мало порядка! Мне захотелось немедленно
прибраться в этом захламленном месте.
Отец сидел за столом, а на звук открывающейся двери отреагировал словами:
- Сейчас, что, уже двенадцать пятнадцать? Хорошо, если так.
- Хм, нет, - пробормотала я, удивленная столь «теплым» приемом. Он обернулся, и лицо его
покраснело.
- О. Извини. Думал, это Бенджи.
Что на это, интересно, нужно ответить? Не знаю.
