Я сажусь в наш старенький Форд темно-коричневого цвета и еду в больницу. Этот форд принадлежал еще маме, но когда у неё начались проблемы с сердцем, она отдала машину мне. Получив права, я стала полноправной хозяйкой машины. Она старовата, но имеет вполне ухоженный вид: покрашена, диски и колпаки на ней новые; мы обновили зеркала и фары, обтянули сидения в салоне новым материалом и поставили новый приёмник. Я часто мою машину и она чистая. Хоть ей и много лет, но выглядит она опрятно и очень достойно.
Полчаса мимо перекрестков и светофоров показались вечностью, и вот, наконец, я в городском госпитале. В коридоре суета: завозят больного с капельницей, несколько медсестер бегут в лифт, медбрат проносит мимо меня большой контейнер, и несколько человек, обеспокоенно стоят возле решепшена, куда нужно и мне. Запыхавшись подбегаю к ресепшену неотложки и перевожу дыхание. Люди немного отходят в сторону. На меня из под очков поднимает строгий и внимательный взгляд медсестра.
- Здравствуйте! Сюда должны были привезти Мелани Флорес.
- Одну минуту, - она смотрит в монитор, - да, есть такая. Отделение интенсивной терапии. А вы кто?
- Я Кирстен Флорес - дочь.
- Посидите в комнате ожидания, я вызову вашего врача, - она рукой указывает в сторону и я провожу взглядом за ней.
Натужно сглатываю и иду в комнату, на которую указала медсестра. Ожидание – это самое ужасное, что может быть. Открываю дверь и осматриваюсь. Да уж, обстановка желает лучшего. С сарказмом замечаю, что это отличный набор для того, чтобы сойти с ума. Нет, на самом деле комната вполне сносно обставлена: в ней есть диван, столик со стопкой журналов, колба с водой и упаковка одноразовых стаканчиков, но когда ты не знаешь, чего ждёшь - это угнетает, разбивая твои границы самоконтроля. И никакие журналы не помогут отвлечься от ожидания неизвестного. Тяжело вздыхаю, сомкнув веки, и тихо опускаюсь на диван. Остается только ждать.
Я от безысходности хожу по комнате, заламывая руки и про себя считая каждый шаг. Тревога бьет барабанной дробью по вискам, а в груди сжимает. И снова падаю на диван, потирая от волнения лицо и ладони. В тяжелом ожидании прошло сорок минут, и в комнату вошёл мужчина лет сорока.
- Вы Кирстен?
- Да, - встаю с дивана, приветствуя врача. Уверенным шагом высокий, темноволосый, со светлыми серыми глазами стройный мужчина в белом халате с бейджем и повязкой, приспущенной на подбородке, подходит ко мне с листком бумаги. Его уверенность и решительность в голосе выдают его немалый врачебный опыт и практику.
