Визит Линды был так краток, что я успел заметить исчезающие в уличном движении носилки Мэгги Дженн. Магвамп оглянулся и оскалился, наверное, чтобы я лучше его запомнил.
Ну и денек. Что теперь?
Ясно одно. Очередная красотка к моему дому в данный момент не приближается. Я вздохнул.
Настало время узнать у Элеоноры, что она думает о Мэгги Дженн.
Я уселся за свой стол и уставился на Элеонору.
— Что ты думаешь о Мэгги, дорогая? Воспользоваться ли мне возможностью, несмотря на ее возраст? Я ведь по природе своей соглашатель.
Элеонора промолчала, но я сам ухитрился вложить слова в ее уста. Приходилось отвечать.
— Да. Мне это известно. Но ведь я втюрился в тебя, хотя ты вообще бесплотный дух.
То есть картина. Я увлекался несколько тысяч раз, но по-настоящему влюблялся лишь дважды. Причем один раз из этих двух — совсем недавно, в женщину, которая скончалась, когда мне было всего четыре года.
— Ничего страшного, что она несколько старше меня, разве не так?
Со мной приключались ужасные и необычные вещи. Я сражался с вампирами и с мертвыми богами, которые восставали к жизни. На моем пути встречались убийцы-зомби и убийцы-маньяки, которые продолжали охотиться за мной даже после того, как их удавалось отослать в лучший мир. Так почему же считать мою любовь к духу чем-то из ряда вон выходящим?
— Да. Я знаю. Это цинизм. Да, я понимаю, она намерена использовать меня в своих целях. Но зато каким способом!
Из зала до меня донеслось:
— Эй, Гаррет! Дожидаясь тебя, можно поседеть.
Торнада, будь она неладна! Не могу же я все держать в памяти. Я медленно поднялся, продолжая размышлять о своем. Мэгги Дженн, вне всякого сомнения, околдовала меня. Я даже почти забыл о разочаровании, постигшем меня с Линдой Ли.
Торнада сидела на ступенях лестницы.
— Чем ты занят, Гаррет? Старуха свалила минут пятнадцать назад. — Она почему-то забыла упомянуть о воплях Линды Ли.
— Я думал.
— Это чрезвычайно опасно для человека в твоем состоянии.
— А?..
Я не нашел яркого ответа. Всего лишь десятитысячный раз в жизни. Остроумный контрудар родится где-нибудь перед рассветом, когда я, мучась от бессонницы, буду вертеться в постели.
Торнада подошла к комнате Покойника и сунула туда нос. Его обитель занимала добрую половину первого этажа. Все четыреста пятьдесят фунтов моего дружка были погружены в кресло и бездвижны, как сама смерть. Нос логхира, смахивающий на хобот слона, на целый фут спускался ему на грудь. На Покойнике начала собираться пыль, но всякие паразиты до него еще не добрались. Нет смысла пока заниматься чисткой, а может быть, успеет вернуться Дин и вообще избавит меня от малоприятной заботы.
