Слегка освободивши своё чрево от пассажиров, городской транспорт типа «ПАЗ» (в народе называемый просто «Пазик»), выпускал клуб едкого, жёлтого дыма, скрипел дверями, и трогался дальше на Воргашор, мимо пожарных тренажёров слева, складов самого разнообразного назначения, тянувшихся справа вдоль дороги, пункта приёма стеклотары, что не маловажно было в те времена, выкатывался в тундру, и продолжал путь к следующему месту обитания человеков.
Кстати, насчёт пункта стеклотары…
Мне часто вспоминается мама, везущая меня в коляске. Нет, конечно, я не помню подобного во младенчестве, но был случай, когда мы с ней ходили, вернее возили, сдавать пустые бутылки на какую-то базу. Мы нагрузили полную коляску, в которой совсем ещё недавно катали мою сестрёнку, внизу на сетку положили ещё один мешок, и, кажется, мама несла ещё и сумку в руках, но утверждать не берусь. А назад я попросился у неё прокатиться. Мне было около четырёх или пяти, возможно чуть больше. Я с трудом втиснулся в детское средство передвижения. Сделалось душно, стало нечем дышать. Сидеть пришлось скрючившись в три погибели, и мечтать, чтоб в коляске делали окошечко хотя бы впереди, по бокам тоже не мешало бы, а то малышам дороги невидно. О своих удобствах я тогда не мечтал, мне и так повезло, что везут!..
Дорога шла в гору, и маме было очень тяжело, а я всё ныл и ныл, не желая вылезать. А вокруг стелилась бурая тундра… Нет, не совсем так. Не бурая тундра, а местами тундра. Справа, во всяком случае, тянулись старые, деревянные постройки.
На этой базе мне пришлось побывать ещё раз. Возможно и больше, но память моя этого не зафиксировала, или может быть слила всё в одну картинку. На этот раз мы пришли туда поздней осенью за мелом, или известью. Ходили по каким-то сараям, забитым то на половину, то под самую крышу, а то и вовсе пустым. Заглядывали, высматривали, в общем, изучали предложенный товар. Наш барак, как изнутри, так и снаружи, был побелён, то есть, покрыт обыкновенной извёсткой. Мелом, как это делали на юге, здесь за полярным кругом не пользовались. Не знаю, почему. Может мел дороже был, а может его туда просто не завозили.
Мать долго отбирала, а потом дядя Серёжа с отцом гасили известь в обычном ведре. Она шипела и плевалась. Нас же, малышей, не подпускали подойти к ведру ближе, чем метров на десять. Опасная это штука, не гашёная известь. Чуть позже на этом самом месте, где гасили известь, дядя Серёжа поставил качели для малышей, то есть для нас. Были вырыты две ямы, в которые установили две подпорки из шахты, видимо, бракованные были, в шахту их не подали, вот дядя Серёжа, проявляя хозяйственность, приволок их домой и использовал детям в утешение. Поверху уложили обыкновенную балку, и кольца стучали о незакруглённые края, выбивая дробь нашими зубами. Позже, когда место слегка пообтёрлось, балка просто протёрлась, и мы едва остались живы.
