– Да-да!
Друзья переглянулись, в унисон пожали плечами и вздохнули.
– Впрочем, какая теперь разница… – устало произнес Иванушка и медленно обвел взглядом оркестрантов. – Вот, послушайте…
Когда он закончил, воцарилась задумчивая тишина.
– Ну, мы даже не знаем, что вам и посоветовать, – развели руками музыканты. – Тем более если это – государственная тайна… была…
– Почему – «была»?
– Ну раз теперь ее знает полгорода и еще за границей…
– Почему за границей?
– Ну вы же рассчитываете остаться в живых, выбраться отсюда и уехать домой?
– М-да…
– Кстати, мы же хотели посмотреть во всех камерах – может, этот демон тут, рядом сидит и над нами посмеивается! – спохватился волшебник.
– Точно! – обрадованно встрепенулся царевич и бросился открывать оставшиеся восемнадцать камер.
Кроме спящего сном младенца в последней камере на жидком тюфяке благообразного старичка в бархатном костюме с кружевным жабо, обнаружить никого не удалось. Похоже, пришли они к выводу, король атланов не отличался ни кровожадностью, ни подозрительностью.[7]
– Кто там? – разлепив один глаз, сердито проскрипел спросонья старичок.
– Это мы… Простите, мы, кажется, не совсем вовремя… Мы попозже заглянем… – смущенно рассыпался в извинениях Иванушка и попятился, но было поздно.
Старичок проснулся обоими глазами, пришел к выводу, что спать ему больше не хочется, а хочется поболтать.
– Да нет, раз уж пришли – проходите, – чуть более дружелюбно проговорил он. – Я бы пригласил вас присесть, но в моем распоряжении только тюфяк и пол, а я не люблю, чтобы на мою постель садились посторонние. Это негигиенично.
– Спасибо, мы постоим, – пробормотал сбитый с толку Иван.
– Тем более что мы уже уходим, – уточнил Агафон и потянул друга за рукав.
– Тогда и я с вами, – подскочил вдруг старичок и стал торопливо натягивать сапоги. – Здесь, на мой вкус, не очень уютно, и кормят как на самом захудалом постоялом дворе, только порции меньше. Кстати, разрешите представиться – первый советник его величества короля атланов Дуба Третьего Тис.
– А за что сидите тогда, если и впрямь при таких чинах? – с места в карьер взял быка за рога[8] Агафон. – А то ведь мы люди приличные, и с уголовниками связываться совсем не настроены.
– Это я – уголовник?! – взвился костром со своего тюфяка старичок в костюме цвета ночи. – Да я – политический! Был заточен сюда по гнусному навету! Если хотите знать, мои враги ложно обвинили меня в растрате крупной суммы казенных денег!
