До утра еще, видать, далеко.
Перевернув страницу на начало части четвертой, он обвел внимательным взглядом их молчаливую мансарду, неровные горы сена, безмятежно спящих спутников… Всё тихо и спокойно.
Только посох Агграндара мирно освещал ровным, но сильным золотистым светом непроглядную тьму сеновала.
Утро настало внезапно.
Одну минуту Иванушка при помощи Серафиминого кольца изучал взгляды Антонио Гааба на экономическое устройство нового королевства, перемежаемые афоризмами и остротами, заставившими себя цитировать уже второй век после его смерти. А в другую – робко и неуловимо – лист фолианта осветила розовая заря.
Почти радостно лукоморец захлопнул книжку и растолкал почивающих бок о бок жену и друга.
– Чеготакого?.. – сонно пробормотал из-под них Масдай.
– Кукареку! – бодро ответствовала Сенька. – Пять утра – в ВыШиМыШи пора!
– А может, вы как-нибудь без меня?.. А я вас потом догоню?..
– Ага, догонишь, – с готовностью отозвалась царевна. – Пешком. На кистях. Тыгыдыч-тыгыдыч.
Не углубляясь в уговоры, отряг нахлобучил любимый шлем, закинул за спину топоры, сноровисто скатал ковер и водрузил его на плечо.
– Ну, что? Всё спокойно было? – словно спохватившись, повернул он голову к Ивану. – А то я, кажется, так дрых, что тут хоть Суртр на Хель женись – не проснулся бы.
– Д-да нет, всё спокойно, – пожал плечами их штатный ночной дозорный.
– Посох! – воскликнула за их спинами Сенька.
– Что?! – подскочили юноши.
– Гораздо мутнее стал… если мне не кажется…
Но ей не казалось.
– Заряд кончается? – предположил Масдай.
– Так быстро?
Лица путников вытянулись.
– Наверное, кончается… – неохотно признал за всех Олаф. – Надо торопиться в Шантонь.
– Надо, – согласились его спутники – и заторопились.
К избушке-развалюшке за утренней кашей.
Расплатившись с ошеломленной хозяйкой четырьмя золотыми багинотскими кронерами – по одному за постояльца, как обещали – путешественники водрузились на ковер и первым утренним рейсом выбыли в сторону Эльгарда.
Следуя старушкиным указаниям, ковер быстро нашел дорогу, сориентировался, и бодро помчался к цели, показательно игнорируя восторженные и изумленные восклицания пеших и конных странников с серой каменной ленты внизу.
– А муж с сыном ее так где-то в горах и заночевали, видать… – рассеянно заметил Олаф несколько часов спустя, когда впереди горы стали расти уже не вверх, а вниз, что было верным признаком приближающейся равнины.
– Если они у нее вообще есть, – не отрывая напряженного взгляда от небосклона у них в арьергарде, проговорила царевна.
