Розовые валенки, с энтузиазмом рванувшиеся было вослед хозяйке, остановились, словно налетев на стену, и жалобно чавкнули накопившейся водой.
– А кто разуться не может, остается здесь – прикрывать тылы, – строго проговорил маг.
Вздохнув калошами, верная обувь Греты печально потопталась на месте и замерла, покорная слову создателя и неказистой судьбинушке. Успокоенный отряд осторожно выглянул наружу.
Мутный серый свет слабо освещенного коридора пролился на выступившую первой дочку бондаря, и спутники ее ахнули. Всё – начиная от двухметрового роста и заканчивая бесчисленными кольцами, бусами, браслетами, серьгами и диадемами, нашитыми на кожаную куртку, было точь-в-точь как у настоящего повара. Близнецы-братья. Поставь их рядом – не отличить.
Было бы.
Если бы не цвет кожи.
Белый, как у самой избалованной королевской дочери.
– Бугень-альбинос? – скривилась презрительно Изабелла.
– Кабуча!.. – схватился за голову маг, сделал несколько шагов назад, потом снова вперед, ожидая, что вот-вот поля их срезонируют, как во дворце, и окраска иллюзии станет такой, какой надо – не мытьем, так катаньем…
И вспомнил.
Сам-то он личины теперь не носит!
– Заходим обратно! – торопливо прошипел он.
– Не получилось? – разочарованно протянула Грета, не способная увидеть ни результат, ни его отсутствие.
– Получилось… почти… – угрюмо прорычал чародей. – Заходим, говорю!!!
– Может, в полутьме-то они цвет не разберут? – неуверенно предположил Лесли. – Подумают, что заболел?…
– А, кстати, с чего это вы вообще придумали, что при виде повара бугень выйдет к нему, ничего не сказав другим? – саркастично проговорила вдруг принцесса.
Даже если бы план Греты и волшебника был безупречным, причины для упреков она всё равно бы нашла: слишком много важных решений в последние пятнадцать минут проплыли мимо ее носа. А тут – такой провал!
Ответа студента она не удостоилась – торопливо и нервно его премудрие накладывал чары иллюзии на себя, медленно превращаясь – не мудрствуя лукаво – еще в одного белого бугеньского кулинара.
Но зато Грета отозвалась тут же и с воодушевлением:
– Точно! А вот если бы повар показывал ему что-то, чего никто другой видеть не должен…
– Колбасу? – пришло в голову Лесли.
– Сыр? – с сомнением предположила Изабелла.
– Что-то вроде этого… – осенило школяра, и рука его зависла на половине пасса. – Приблизительно…
Гмммр сидел на скамье спиной к окошку, с каждой секундой всё больше и больше наливаясь раздражением и злостью, пока ему самому не начало казаться, что еще немного – и лопнет его терпение, и тогда – берегитесь все, и спасайтесь, кто может.
