Прости.
– Какая разница.
Он отодвигает свою тарелку и опирается на стул.
– Итак?
Его брови изгибаются снова, заставляя маленькие морщинки появиться на переносице. Он
знает, что я спрашиваю, но по какой–то причине он заставляет меня произнести это слово опять.
– Бродяга?
Он смахивает локон со лба.
– Кажется, сейчас последуют доводы, не так ли?
– Сколько тебе лет?
Мой фильтр должно быть потерялся по дороге сюда.
Его глаза сужаются, и он отодвигается подальше от меня.
– Почему ты хочешь знать?
– Похоже, ты моего возраста, но...
– Но? – нажимает он.
Я хлопаю рукой по столу.
– Я не знаю. Ты совершенно не похож на других людей, которые приходят сюда.
Он другой. Исключая синяки, он опрятный. Ясные глаза. Нет рытвин оспы на лице или
видимых следов уколов.
– Где твои родители? Ты сбежал из дома?
Он отодвигает свой стул назад и встаёт. Он не говорит ни слова, двигаясь к выходу. С
надетым на голову капюшоном, он выкидывает остатки своего ужина в мусорный бак и кладёт свою
тарелку и приборы в нужном месте, перед тем как выйти в темноту.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
Глава 6
Дин
Что это было, чёрт побери? Двадцать дурацких вопросов? Ну, полагаю, я заслужил это, с тех
пор как я пялился на её титьки в течение первых двух минут. Я бы остался подольше. Было тепло, а
беседа – хорошая альтернатива, но как только она начала спрашивать о моих родителях, я был
вынужден уйти оттуда. Этой цыпе нужно проверить, как обстоит дело в действительности. Неужели
она искренне думала, что я буду откровенничать с кем–то таким, как она? Уверен, она проживает
свою жизнь таким образом, что вся старшая школа смотрит и обожает её. Ещё рано, но я, как бы то
ни было, отправляюсь в «Молодёжную Христианскую Организацию». Прошло уже два дня. Удача
должна вернуться ко мне. Я хочу горячий душ больше всего на свете, и я почти готов убить, чтобы
поспать на чём–то другом, кроме как на земле у эстакады. Я сижу на противоположной стороне леса
и жду, когда будет 8.30. Если бы мне пришлось гадать, то сейчас где–то около 7. Бордюр холодный
по сравнению с хорошим тёплым стулом, на котором я сидел в столовой.
– Привет.
Ванда садится рядом со мной, шарф, намотанный вокруг шеи, скрывает её татуировку.
– Привет, – говорю я, отводя от неё взгляд назад к лестнице.
– Ты Дин, верно? – Её голос грубый. Не как у девушки из столовой, чей голос был мягкий и
милый, абсолютно лишенный огорчения. Я собираюсь ответить ей, затягивая шнурки на моём
