— Безупречно. Как тебе удалось меньше, чем за месяц сделать это?
— Не знаю, — честно ответила я, — вообще, я думала, что мне придется еще пару месяцев провозиться, но сегодня я зашла в Лайори, слегка вспылила… Все получилось само.
— Она часто бесилась, но очень недолго, — неожиданно начал рассказывать Мирослав. — Вообще она была очень своевольной. Мне всегда казалось, что она достойна стать королевой больше, чем ее брат. Жалко, что король ее не готовил к этому. Может, она могла стать лучшей правительницей. И лучшим человеком.
— Странно слышать это от ее друга, — неожиданно для себя ляпнула я, будто фраза сама прыгнула с языка. Последнее время, я начинаю хуже себя контролировать.
Ректор резко оторвал свой взгляд от стола. Повисло молчание, но потом какая-то невидимая нить оборвалась, и он решил отвечать откровенно. По крайней мере, мне так показалось.
— Откуда ты знаешь, что мы были друзьями?
— Вы же сами мне дали материалы о королевской семье ознакомиться, — пожала я плечами, когда он плеснул мне еще коньяка. Хотя сам за это время уже успел выпить в два раза больше.
— Там такое было?
— Записи прихода: «Мирослав Буревой. К принцессе Селене по личным делам», «Барон Мирослав Буревой. К королеве Селене по личному вопросу».
— Надо же… я совсем про них забыл.
Он выпил еще, я лишь пригубила. В голове у меня все плыло, пусть и не так, когда я в первый раз попала в Рейхард.
— Знаешь, я ведь сейчас даже не могу тебе надменно врать. Да что там, я на тебя даже смотреть не могу. Как будто она сейчас сидит передо мной и обвиняющее смотрит, мол…
— Зачем ты это сделал?
Он дернулся от моего голоса, который прозвучал приглушенно и низко. Но не смог перевести на меня взгляд. Барон закусил губу, выпил еще коньяка. Похоже, что я правда действовала на него угнетающе. По крайней мере, пока он не привык.
— Я ведь не хотел ее убивать! Сначала думал, что потреплю нервы ее муженьку. Он ничего из себя не представлял. Так, выскочка, даже нельзя сказать, что хоть в чем-то хорош. Вот и заговорами он не стал заниматься, все на ее плечи легло. Я уже отошел от всего этого, хотел остановить, но все крутилось само. Люди ополчились на нее, начали сами вести подполья. Так и остался с ними, думал удержу.
Он налил себе еще, хотя у него тряслись руки. То, что он говорил, не оправданье. Чтобы там он не сделал, он мог спасти королеву. И к тому же, заводить такое, чтобы просто пощекотать сопернику нервы, это совсем не дело. Каждый должен расплачиваться за свои поступки сполна.
