— Как вы несведущи в таких простых вещах, принцесса Миранда.
Король уже хотел его оборвать, но я жестом показала, что хочу дослушать.
— Кстати, вы знаете, по Рейхарду ходят слухи, что Мирослав нашел фальшивку, которую хочет выдать за принцессу. Однако помните, что настоящие бриллианты со стекляшками перепутать нельзя.
В первую секунду я растерялась, не зная как на это реагировать. По Рейхарду уже начали бродить слухи о моей фальшивости еще до моего появления? Ничего себе! Нужно доказать хотя бы этому сопляку, что я настоящая принцесса. Хотя вряд ли то, что сделала бы настоящая Миранда в подобной ситуации уместно, когда я нахожусь в гостях на таких условиях…
— Да, как ты посмел поставить под сомнение королевское слово?! — я еще не успела додумать, а слова уже сами летели с губ. Я вскочила на ноги и яростно посмотрела ему в глаза. — И откуда ты вообще знаешь рейхардские сплетни?
Я редко что-то делала, прежде чем додумала мысль до конца. Конечно, этот вариант я обдумать успела, но вот одобрить его я уже не смогла. Не знаю, откуда у меня вдруг взялась такая вспыльчивость, ведь, по сути, он сказал правду. Наверное, я начинаю меняться под дурным влиянием Арии. Она всегда говорила, что главное во вранье — верить самой себе.
Юный принц побледнел и выронил бокал с рубиновым напитком, испортив дорогой ковер. Я осознала, что стало причиной его внезапной смены поведения, только когда увидела упавшую мне на плечо длинную белую прядь волос. Дернулась, испугалась, ведь образ еще не закончен. Я попыталась быстро вернуть себе привычное лицо, мне хватило и того, что Карл понял свою ошибку. Но неожиданно мэтр Герберт, тоже смотревший на меня с удивлением, попросил:
— Не надо. Разреши старику полюбоваться тобой. Ты так на нее похожа…
Из его глаз неожиданно пропал тот огонь и азарт, который я видела при встречах. Их место заняла скорбящая вечность с вкраплениями искорок давних воспоминаний. Он относился ко мне как к внучке, принимая любую. Но этот облик разбередил в старике давние раны, уже зарубцевавшиеся течением времени.
Я вздохнула и посмотрела на себя в зеркало. Не дававшийся мне в последнее время овал лица, размер щек, выражение красивых губ — все это легло мигом ярости на мое лицо, став именно таким, как у нее. Даже что-то из уже сделанного мной как будто бы отдернулось, расправилось как непослушное платье, и легло идеально ровно. Я не знала, почему так произошло. Может, я слишком часто смотрела на ее фотографию, представляя на себе ее лицо, а может, она действительно поступила бы сейчас именно так, сказав те же слова.
