— Ура! — отозвались первокурсники.
А Довар Горран между тем сообщил:
— Первая десятка кадетов, справившаяся с заданием, получит зачет в конце семестра. — Улыбнулся и добавил: — Последняя десятка также.
Мы еще не осознали щедрости такого предложения, а будущие страдальцы уже взмолились:
— Но магистр, последнее условие позволит им экспериментировать до конца семестра!
— Именно на это я и рассчитываю. Вы получите достойный урок, они — прекрасную возможность для роста, — ответил декан и хлопнул в ладони, призывая к тишине разволновавшихся кадетов. — Итак, первокурсников в аудитории девяносто шесть, подопытных почти столько же, поэтому, дорогие нарушители, разбредаемся по своим мучителям в соответствии с числовым значением на столах и ваших браслетах.
С тяжелыми вздохами и гневными взглядами подопытные исполнили приказ. Минуты не прошло, возле каждого первокурсника остановился личный недозверо-людь, одна лишь я оказалась без рабочего материала.
— Простите, магистр Горран, а мне никто не причитается?
— Почему же, — улыбнулся лукаво, — и для вас, Намина, нарушитель есть. Лежит сейчас в лекарской. Шестьдесят шестая палата.
Интригующее сообщение, но абсолютно неясное.
— И… мне следует отправиться к нему?
— Да, как только прослушаете задание, — ответил горец и щелкнул пальцами. На чистом полотне стены за его спиной появился текст. Его венчала надпись: «Ход воспитательно-лабораторных работ». А первыми пунктами шли опрос и взятие анализов, затем уже исследование материалов, расчет вариантов восстановления, после — зельеваренье или составление заклинания и, наконец, проведение самого опыта. И все это — исключительно ради науки — должно было записываться. Кристаллы для фиксации тут же появились на столах, а рядом с ними и инструменты для взятия проб.
Недо-зверо-люди приуныли, а целители с воодушевлением принялись за дело. Ведь первые два пункта надлежало выполнить сейчас, остальные, с позволения декана, можно было растянуть до конца семестра да еще попасть в последнюю десятку счастливчиков. Собрав в сумку, я спустилась к кафедре. Что примечательно, подопытные, стоящие в проходе, плавно уступали мне дорогу, подбирая копыта, хвосты и ласты, а последний даже перепончатую руку подал, чтобы помочь сойти со ступеней. Глянув на него, с улыбкой узнала первого из моих вчерашних визитеров, того самого, которого напугала своим истошным: «А-а-а!»
Живой.
— Кадет, подождите меня за дверью, — сказал Горран и многообещающе улыбнулся всем присутствующим в аудитории.
