— Слушай, а что у вас в услужении делает такая… птица? Он же древний, он хранитель и…
— А ты, малявка, как я погляжу, совсем отупела от экспериментов, да? — хмыкнул многоликий, тяжело перенесший три моих проклятия и, видимо, не простивший ни одного.
— А если и так, то мне хоть было куда тупеть, — и совсем тихо: — В отличие от тебя.
— Что ты сказала? Ты!.. — взревел Дао-дво, вскочив.
— Что сказала, то и повторю — не моя вина, что у тебя ума палата. Ты сам в мой дом явился, сам на подстилку лемура полез! А то, что под руку попал и получил ошейник с артефактом Хао — это вообще случайность!
— А три проклятия и потеря жизни в таком случае что?
Что ж он так болезненно реагирует, не пойму.
— Недоразумение, — по слогам ответила я в пылающие огнем карие глазищи. Поняла, что метаморф в бешенстве, и решила мягко его похвалить. А то вдруг опять озвереет и нападет. — Ты весьма талантливо изобразил Гирби, и я просто не смогла отличить…
— В отличие от твоего Гирби, — на прозвище лемура он зарычал, — я все прочувствовал на собственной шку-р-р-ре! И ты говор-р-ришь об отсутствии вины?!
— В том, что у тебя мозгов мало и ты резерв истощил — моей вины нет! А в остальном мог бы и простить. Все-таки эксперимент оборвала я, силами поделилась тоже я…
— А три болта в спину?! — прошипел озверевший многоликий у самого моего лица.
— А нечего было нападать, — парировала я, сжимая кулаки от страха. — К тому же пробой в шкуре каким-то там болтом прямо говорит о продолжительном истощении.
И скромно молчу о том, что у отца арбалет и заряды значительно усовершенствованы для боя с высшей нежитью.
— Так что винить нужно не меня, а… — «обстоятельства» прошептал кто-то, но я отмела подобный вариант и ответила, как хотела: — собственную самонадеянную глупость.
«Хорошо сказано, — согласился со мной чей-то шепот и усмехнулся, — но недальновидно».
И не успела я дослушать чужие слова, как оказалась за шею прижатой к стене. И кипящий негодованием Дао-дво изменил свое лицо в жутком оскале.
«Милостивый боже, спаси меня!» — прошептала я одними губами, зажмурилась и приготовилась к смерти.
Тут от двери раздалось насмешливо-ироничное:
— И ты предлагаешь заселить их в одну комнату?
— Да, в одну комнату рискованно, — согласился Эррас Тиши, — но в одну академию можно.
Пришла догадка — при свидетелях многоликий убивать не станет. И я, все еще испытывающая ужас от зубастой пасти у моего лица, вдруг вынырнула из омута бессилия и страха и залепила рыжему по… морде.
