Она не сводила испуганно обожающих глаз с застывшего лица мужа. Тот обнял жену за хрупкие плечи, словно пытаясь ее успокоить.
— Давно Арлингтон жил у вас?
— Три дня, — ответил мужчина.
— Может, он знакомый вашей жены?
— Нет, нет!
Моника так энергично затрясла головой, что волосы упали ей на лицо.
Смит объяснил, что Арлингтон прибыл в Норсбенк специально для консультации с ним, ибо изучал труд профессора Смита «Мутации костистых рыб». Места в доме хватало, и они предложили гостю остановиться у них.
— Где спал Арлингтон? — осведомился полицейский.
— Внизу, в комнате рядом с кухней. Когда-то это была спальная горничной, но поскольку у нас нет средств на прислугу…
— Если он спал на первом этаже, какого черта Арлингтон делал на лестнице в четыре утра? — удивился Риттер.
— Думаю, это останется тайной навсегда, — вздохнул Смит, отпуская плечо Моники, чтобы убрать прядь волос с лица жены. Потом небрежно добавил. — Не вижу смысла в дальнейшем допросе. Все предельно ясно — я убил этого беднягу. Невольно, но все же убил. Вероятно, вы арестуете меня на убийство?
— Это решать коронеру, — возразил Риттер. — А пока позвольте провести осмотр.
И не ожидая разрешения, детектив распахнул шкаф, оценил взглядом судебного пристава кучу с виду дорогих платьев и роскошных туфель. Приглядевшись, он заметил, что наряды не новые, но имели хороший покрой и сшиты из первоклассных тканей. И на всех была отметка известных кутюрье Нью-Йорка и Майами.
Хотя у Смитов не было денег на прислугу…
В ванной Риттер не обнаружил ничего интересного, как и в соседней комнате, служившей кабинетом Смита. Он спустился на первый этаж.
Комната Арлингтона выглядела так, словно здесь пронесся разрушительный ураган, или гость поспешно собирался уехать. На полу лежали два раскрытых чемодана, а их содержимое валялось на кровати, стульях и ковре. Риттер отметил огромное количество шелковых рубашек и белья, пять габардиновых и твидовых костюмов от лучших портных Голливуда и Майами.
Очевидно, смерть Арлингтона представляла собой проблему, а потому требовалось участие научной лаборатории. Риттер позвонил своему приятелю, доктору Дэниелю Коффи, патологоанатому Пастеровской больницы, который, вероятно, сейчас доедал завтрак.
— Привет, лечило. Макс Риттер. Скажи-ка, старина, кто такой ихтиолог?.. Специалист по рыбам… Не удивительно. У меня здесь один преподнес мне апрельскую рыбку… Ихтиолог-сомнамбула, замешанный в убийстве. Дэн, можешь по пути в больницу заскочить на Кэнольд-стрит, 2214? Хочу, чтобы ты глянул на труп…
