— Доброе утро, Люк, — сказал он. — Немного опаздываешь сегодня?
— Немного, — ответил я, с трудом переводя дух.
И, расстёгивая на ходу куртку, двинулся на своё место.
— Если хочешь, я дам тебе время, чтобы пойти повесить куртку в шкафчик, — предложил мистер Перкинс.
— Э-э… нет, не надо. Можно и так, — я опустил рюкзак на пол и плюхнулся на стул. — Я лучше… оставлю её.
Несколько ребят уставились на меня. Кивнув, мистер Перкинс вернулся к своим бумагам.
Сделав глубокий вдох, я откинулся на спинку стула. И потёр семь раз правый рукав своей счастливой рубашки.
Этот сон не должен сбыться, твердил я себе. Ни за что! Я этого не допущу.
Конечно, нельзя сказать, что в тот момент я рассуждал спокойно и разумно. Как мог бы сбыться этот дикий сон? Если бы я хоть на секунду остановился и подумал об этом, я бы понял, насколько нелепо такое предположение.
Но сегодня пятница, тринадцатое. А я никогда не могу чётко соображать в пятницу тринадцатого. Это я признаю. Я всегда становлюсь немного ненормальным в этот несчастливый день.
Я поднял глаза и понял, что мистер Перкинс делает утренние объявления. Я не слышал ни слова из того, что он сказал. Я вытащил из рюкзака свой четырёхлистник, повертел его в руках и загадал себе удачу на предстоящий день.
В полдень я нашёл Ханну за столиком у дальней стены столовой. Она сидела совсем одна, уставившись на свой бумажный пакет с едой, к которому даже не притронулась.
— Привет! Как жизнь? — сел я напротив неё.
— Привет, — тихо проговорила она, не поднимая глаз. — Как у тебя дела?
— Да, знаешь, неплохо — для пятницы тринадцатого.
И в самом деле, первая половина дня прошла без всяких проблем.
Я ожидал, что Ханна пошутит насчёт того, какой я суеверный. Но она не проронила ни слова.
Я вытащил из своего пакета сандвич и принялся разворачивать фольгу.
— Мой счастливый сандвич, — сказал я, — с арахисовой пастой и майонезом.
— Вкуснятина, — хмыкнула она, закатив к потолку глаза.
И наконец посмотрела на меня. Вид у неё был усталый. Глаза красные, воспалённые, как будто она плакала. Волосы всклокоченные, лицо серое.
— А ты чего в куртке? — спросила она.
— Да так просто… — замялся я. — Замёрз немного.
Она мрачно кивнула.
— Ты приехала в школу на новеньком внедорожнике? — спросил я.
Она покачала головой.
— Мы его ещё не получили. Отцу надо будет сначала заполнить кучу бумаг, — она глубоко вздохнула.
Я положил сандвич на стол.
— Ты как себя чувствуешь? Часом не заболела?
Она не ответила. Только опять вздохнула и уставилась в пол.
