Доктор Фаустус | страница 30

, но и их предшественницу, шестиструнную viola da gamba^>{4}, занимавшую столь почётное место в старинных произведениях, а также альт и вторую сестру скрипки viola alta всегда можно было найти в магазине. Да и собственная моя viola d’amore, на семи струнах которой я играл всю жизнь, тоже была родом с Парохиальштрассе — подарок родителей ко дню моей конфирмации.

Вдоль стены во многих экземплярах стояла гигантская скрипка — violone, почти неподъёмный контрабас, способный на величественные речитативы и пиччикато, более звучное и громкое, чем звон литавр, при взгляде на который не верилось, что он располагает такими флажолетными звуками. Среди деревянных духовых инструментов был здесь, тоже не в малом количестве, и его антипод, контрафагот, шестнадцатифутовый, как и контрабас, то есть звучащий октавой ниже, чем то указывается в его нотах, мощно усиливающий басы и вдвое превышающий габариты своего меньшого брата, фагота-пересмешника, как я его называю, ибо это басовый инструмент, лишённый подлинной мощи баса, со своеобразной слабостью звука, блеющий, карикатурный. Но до чего же он был хорош с его изогнутой духовой трубой, с нарядным блеском рычажков и клапанов, какое прелестное зрелище являло это воинство свирелей, столь усовершенствовавшихся в своём позднейшем техническом развитии! Каждый из этих инструментов прельщает виртуоза своими неповторимыми свойствами: пасторальный гобой, задумчиво-печальный английский рожок, оснащённый множеством клапанов кларнет, в низком Chalumeau-регистре^>{5} звучащий призрачно-мрачно, но в более высоком расцветающий серебряным блеском благозвучия — в качестве басет-горна и бас-кларнета.

Все они, покоившиеся на бархатном ложе, предлагались в магазине дядюшки Леверкюна; рядом с ними ещё поперечная флейта всевозможных систем и видов, из бука, из розового и чёрного дерева, с раструбами из слоновой кости или сплошь из серебра, возле крикливой её родственницы, флейты-пикколо, высокий голос которой, пронзая тутти^>{6} оркестра, умеет так хорошо плясать в хороводе блуждающих огоньков^>{7} или при заклинании огня^>{8}. А вот у той стены — блестящий хор медных инструментов, начиная от щёгольской тубы (кажется, видишь глазами её звонкий сигнал, дерзкую песню, переливчатую кантилену^>{9}) и любимицы романтиков валторны с вентилями и кончая стройным могучим тромбоном, корнет-а-пистоном и предельно низкой, тяжеловесной басовой трубой. Даже музейные раритеты инструментального мира, вроде пары красиво изогнутых, наподобие бычьих рогов, повёрнутых вправо и влево бронзовых лур