— Может и нет, но черта с два она изменится. — Он вздохнул. — Это непостижимо, Лори. Она толкует о нашем с ней будущем ребенке, но все это сумасшедшие романтические бредни, не имеющие никакого отношения к реальности. Она просто хочет быть в центре внимания: чтобы все интересовались ее беременностью, восхищались новорожденным. И ее особняком… А это всего лишь особняк. А дома в нем нет. Не то что здесь. — Он приблизился к ней. — Черт возьми, какой же я идиот, что ушел от тебя!
Алан обнял ее, его рука стала ласкать ее грудь так, как ей это нравилось. Она не оттолкнула его, но и не сделала попытки освободиться. В постели он был неотразим. Она любила заниматься с ним любовью до того, как на горизонте возникла Каролина; это был хороший секс в сочетании с эмоциональной близостью, которого ей очень недоставало.
Он расстегнул ее платье. Эго длилось чертовски долго, и он был чертовски хорош… В этом ведь нет ничего предосудительного, думала Лаура. Прощальное падение, в память о прошедшей любви.
И тем не менее это пробуждало в ней чувства, которые она старалась подавить. Поколебавшись, Лаура оттолкнула его руку.
Он расстегнул застежку бюстгальтера.
— Но почему, лапулька? Я не вернусь к Каролине. Все кончено.
— Ты хотя бы помнишь, сколько раз я слышала эти заверения?
Он продолжал ласкать ее.
— Нет. Я и не считал. По это — последний раз. Клянусь.
— Но ведь ничего не изменится. — Однако он сумел возбудить ее, и довольно сильно. — Когда ты входил ко мне, у тебя и в мыслях не было оставаться. А стоит тебе опять переступить порог, и ты…
— А кто собирается переступать порог? Прежде чем разобраться в своих желаниях, мне было необходимо поговорить. Обсудить ситуацию, вот и все.
Лаура покачала головой.
— Не лги хотя бы самому себе. Если бы не дети, у тебя с Каролиной все бы утряслось. Ты это и сам понимаешь. И перестань меня заводить.
Он убрал руку.
— Ладно. Но я обожаю твою грудь. У нее была прекрасная форма, когда тебе было восемнадцать. С тех пор ничего не изменилось. А помнишь, когда ты кормила грудью, у тебя трескались соски, а я их мазал лекарством?
Она помнила. Он был нежным и игривым, и они часто заканчивали лечебную процедуру в постели. В те дни он бывал так нежен, и так неистов.
— Что касается Каролины…
— Ладно. Может, я еще чуть-чуть и побуду у нее, но совсем недолго. Это не может продолжаться, и дело тут совсем не в детях. Я не люблю ее. Я виню себя за то, что сделал, потому что просто-напросто искал приключений, но она слишком холодна. Слишком эгоистична.
