Любовница депутата [сборник] | страница 95

Об этом ты мечтал, когда залезал на крышу сарая летом. Дров всем требовалось много, и к осени, как медведь жиром, сараи обрастали поленицами, становились тяжеловесными и неказистыми, и тебе уже не верилось, что этот поезд способен сдвинуться с места и, тем более, достичь далекой Африки. А зимой, когда сараи заносило снегом по самые крыши, и к каждой двери приходилось прокапывать проход, они уже совсем не походили на поезд, а казались в сумраке быстро наступающего зимнего вечера этакой многоквартирной медвежьей берлогой.

В то лето, когда ты перешел во второй класс, дров на зиму никто не заготавливал, взрослые говорили, что скоро в ваши дома проведут газ, и дрова не понадобятся. Только пред сараем Артурчика, как и прежде, выросла поленица. Осенью выяснилось, что строители не успевают проложить трубы к вашим домам, и тогда многие жители вышли к ним на помощь. Требовалось копать длинные канавы. Земля уже промерзла, затвердела, и чтобы прогреть ее, во многих местах предварительно разжигали костры.

Ты с ребятами таскал в огонь ветки и палки, но костров было много, и вся ваша пожива быстро превращалась в дым и золу.

— Слушай, братва, че мы по кустам щепки выискиваем? — обратился к ребятам ваш предводитель Витька. — У твоего сарая, Артурчик, вон сколько дровищ навалено, из них можно, знаешь, какой костерчик разжечь? Самый настоящий пионерский! Так что, берем?

— Не-е, родители не разрешат, — вяло протянул Артурчик и с поддельным энтузиастом заговорщически зашипел: — Давайте из школьного забора палок наломаем. Вот здорово будет!

— Ты че, сдурел? — удивился Витька. — Зачем заборы ломать, это ж не блокада в Ленинграде. Дрова лучше.

Вы подошли к сараю. Ребята нерешительно замялись и посмотрели на Артурчика. Тот угрюмо молчал.

— Ну чего, берем? — как бы лениво спросил ты.

— Берем, — решительно махнул Витька и первым начал складывать поленья в стопку, прижимая их к груди.

Артурчик стоял рядом и не двигался. Казалось, он смирился. Ты невольно посмотрел на него. Прикусив нижнюю губу, Артурчик все чаще дышал через нос. Грязные сопли текли по его губам и подбородку, глаза набухли слезами, а аккуратная челка стала похожей на отталкивающую улыбку.

— Нельзя! — вдруг закричал Артурчик. — Это мои дрова! Мои!

Он оттолкнул кого-то, схватил обеими руками упавшее полено, заметался с ним, не зная, что делать, и, наконец, вернул в поленницу. Слезы и сопли продолжали пачкать его лицо. Артурчик наметил новую жертву. Он попытался выхватить дрова у тебя, дернул и свалился, прижав к груди березовое полено, а остальные со звонким стуком посыпались ему на ноги. Артурчик завыл кошачьим визгом, отполз в сторону, вскочил и плача убежал в сгустившиеся сумерки.