Любовница депутата [сборник] | страница 101

Тебя не стало.

Не стало твоих мыслей, не стало твоих воспоминаний.

Твое будущее было обычным. Нижняя полка морга, заплаканная в миг постаревшая мать, багажный вагон до станции назначения в запаянном цинковом ящике, неприметная могилка со стандартной железной пирамидкой, на которой выведено твое имя и две даты с разницей в двадцать лет.

Я рассказываю о тебе, потому что познал очевидное: тобой мог быть и я!

Я твой ровесник, которому посчастливилось поступить в институт и получить отсрочку от армии. У нас похожее детство, но я еще живу, а тебя уже нет.

В день твоих похорон в «Красном уголке» с портретами членов Политбюро на парадном кителе Генсека среди иконостаса незаслуженных наград проявилась одна настоящая — новенькая солдатская медаль «За отвагу».

Однако медаль увидели не сразу.

Сначала нашли тело Мишки. Он лежал распластанный на бетонной дорожке под тем самым окном, за которым сидел на подоконнике в ожидании машин «скорой помощи», привозивших раненных на освободившиеся койки.

А в чистое только что вымытое окно стучалась «обнаженными» ветвями плакучая береза. Ты ее так и не увидел.

Леха парень чуть за тридцать. Он невысокий, но кряжистый, когда стоит, расставляет ноги. Его взъерошенные волосы вечно торчат так, словно никогда не знали расчески, а в глубине прищуренных глаз затаился дерзкий вопрос: а почему бы и нет?

Я познакомился с Лехой вечером. А утром он пропал.

Накануне наша группа из шести человек прибыла в Париж. В ней были только мужчины, закупщики алкоголя из торговых сетей Москвы и Питера. Мы поселились в небольшом отеле с тесными номерами, напоминающими душные шкафы. Поужинали устрицами, мидиями и прочими морскими гадами, которые классно идут под охлажденное шабли. Если в морской живности мы профаны, то винная карта ресторанчика покраснела от стыда после наших комментариев. Или раньше на нее бутылку выдержанного мерло опрокинули?

Закончилась трапеза поздно, в районе двадцати трех часов. И сразу всплыл извечный русский вопрос: что делать?

Леха отшвырнул салфетку, навалился грудью на стол и категорично заявил:

— В «Лидо» двигаем. Брат говорил, это круто.

Я сверился с путеводителем. Последний сеанс в знаменитом кабаре начинался через полчаса.

— Мужики, успеем! — агитировал Леха своих знакомых из Питера.

Они воротили носы. Поддался только я, так как совсем не знал Леху.

Мы вдвоем покинули ресторан и стали ловить такси. На взмах руки среагировал лишь третий таксист и то лишь для того, чтобы назидательно указать на стоянку около отеля. Пришлось двести метров трусцой прошлепать за его тачкой, и только там таксист распахнул для нас дверцу. Европейски сервис, блин!