Вот, например: фактум эст фактум. Что свершилось, то свершилось. Звучит, да? Диктум эст фактум – тоже не слабо: сказано – сделано. Или: вакуум хоррэндум. Ужасающая пустота. Мощно, чего желать лучшего? Клоака максима: великая помойка – это о начинке шоу-бизнеса! Прямо мороз по коже.
Или вот ещё: абиссус абиссум инвокат. Бездна взывает к бездне. Разгадывайте, как хотите, мятущуюся загадочную Машину душу.
– А самое главное, – сквозь сияющие как бриллианты слёзы, торжественным голосом говорит растроганная Маша, – самое главное я приберегу на конец. Я скажу – да, именно! – что всё наследство, все свои драгоценности завещаю больным детям. И во всеуслышание раскрываю местонахождение тайника! Вот!
Мы со Светкой переглядываемся. О великолепная! Смотрим на Машу Дубровскую круглыми глазами, непроизвольно сложив перед грудью ладони, с благоговейным ужасом: как на святую, как на ангела, сошедшего с небес.
Мы не ослышались?! Неужели истинное милосердие не умерло? Неужели не всегда человек человеку волк (хомо хомини люпус эст), и нынче такое ещё возможно: в этом безумном, безумном, безумном, безумном мире?! Ах, какая женщина, какая женщина!
– Естественно, после съёмок придётся инсценировать ограбление, – спокойно и деловито уточняет Маша, сморкаясь в платочек. – Какие-то сволочи и негодяи успеют вскрыть тайник и унести драгоценности, предназначавшиеся детишкам… – И объясняет нашим вытянутым разочарованным лицам: – А что вы хотели?! На какие шиши мне прикажете начинать новую жизнь?!
Теперь следует тщательно обговорить способ добровольного ухода. Разумеется, никакого найденного трупа – да и откуда ему взяться?! Самое надёжное – утопление в водоёме. Аб аква силентэ кавэ. Страшись тихой воды.
Да, именно: тихая вода нам не подходит. В неподвижной воде будут искать, шарить баграми, нырять водолазы – и не найдут утопленницу. Подозрительно. Нам подавай бурную реку, стремнину, чтобы течение унесло тело несчастной – и с концами.
Решено. Маша Дубровская протягивает холёную руку, ладонью кверху. Мы со Светкой с готовностью кладём на неё свои короткопалые ладошки. Маша прихлопывает сверху правой рукой, царапнув тяжёлыми холодными камнями. Мы переводим взгляды друг на друга: красноречивее всяких пустых слов. Страшная клятва заключена.
…В десяти километрах за городом, по топографической карте отыскали такую реку, с картинно крутым обрывом. Там на самом краю рос одинокий, раскидистый, огромный – в три обхвата – тополь.
